Интересно не то, кто какую позицию занимает.
Интересно, почему люди занимают ту или иную позицию.

Психологический мотив либеральной позиции - это невроз по поводу "местного" и стремление к "глобальному". Местное как ад и глобальное как рай.
Почему здесь не Лондон? Почему здесь не Бруклин? Я не хочу танки-танки-танки, я хочу Шенген-Шенген-Шенген! Кто все эти косорылые люди, которые мешают мне кататься на велосипеде? За что они мне, такому нежному?
И, соответственно, оценка происходящего - когда мы чувствуем что-то подобное - тоже всецело зависит от мнения глобальной княгини Марьи Алексевны, от комильфо мировых столиц.
Неважно, чей по совести Крым, чей Донбасс, неважно, кто такой на самом деле Асад, равно как и воюющие против Асада. Важно, где Лондон, где Бруклин, где велосипед, и где правила игры, от всего этого исходящие. И как убрать куда-нибудь косорылых, которые мешают Лондону волшебным образом возникнуть прямо здесь и сейчас, - тоже важно. Их можно люстрировать, например.
Проницательный наблюдатель легко заметит, что этот невроз от нехватки "глобального" по полной программе испытывает и наша власть. Наша власть, разумеется, тоже хочет и в Лондон, и на велосипед.
Но она - переживает его, невроз этот, в особой форме, примерно как мальчик, дергающий за косички и бьющий портфелем ту девочку, которая ему нравится. Впрочем, повторяю, это особый случай.
Основной же вариант - это "луч света в темном царстве", интеллигент или клерк, громко страдающий от того, что вокруг него - Путин-тиран, колхоз, шахтеры, вечное страшное Бирюлево.

В основе патриотической позиции - невроз прямо противоположного свойства.
Патриот болезненно переживает исчезновение "местного" - то есть всего старого-привычного-естественного-давно знакомого - и непрерывное пожирание его новым, "глобальным".
Зачем вы застроили мое колхозное поле с горохом и клубникой своими офисами? Зачем вы привезли мне миллион мигрантов? Я не хочу смотреть на ваш гей-парад! Куда вы дели мои любимые Киев и Одессу, с которыми мы были одной страной? Почему вы - молодые, богатые, модные - все время отнимаете у меня прошлое и презираете меня во имя своего будущего? Вам не нравится копать картошку, вам нравится летать в Сингапур? А у меня зарплата 200 долларов, и сейчас вы получите лопатой по голове!
Собственно, "ватник" в этом смысле - очень точное определение, которое, как и многие прочие, родилось как ругательство, но быстро было принято его носителями.
Ватник - это человек, который вписался за местное против глобального. За родной деревянный коровник против стеклобетонного билдинга.
Вписался, поскольку по его миру катится асфальтовым катком чужое и враждебное к нему "будущее" - в котором, как он чувствует, ему места нет.
Фильмы "Окраина" и "Ворошиловский стрелок" идеально показывают самоощущение патриота.
Независимо от возраста и всего прочего, патриот - это всегда дед с ружьем.

Хочется верить, что в войне глобального и местного победит дружба.
Например, вдруг появится большой "глобальный" политик, который сумеет одновременно - не теряя своей глобальности - стать и русским-православным-ватником-Крымтоженаш.
Или, наоборот, как у гениальных дизайнеров "Спутника и погрома", прошлое найдет способ стать будущим, "местное" - как раз и окажется модным и востребованно-глобальным.
Но я бы не исключал, что мы просто поубиваем друг друга.