О, если бы можно было из 1985 года прыгнуть сразу в 1999, прыгнуть, минуя одного трусливого идиота и одного властного алкоголика, от устаревшей колхозно-казарменной державы к нынешней жизни, но - оставив все ценное из 1985 года, и аккуратно отбросив ненужное или невозможное.
Отдать Прибалтику и Западную Украину, эти лишние завоевания Сталина, но сохранить 12 республик, сразу подавляя любые мятежные поползновения.
Дорого продать ГДР, заставив друга Гельмута накормить советский народ.
Создать частные магазины, рестораны, фермы и фабрики, но не выпускать из цепких государственных рук все остальное.
Разрешить ходить в церковь, эмигрировать в Израиль и читать Мандельштама, но бить по рукам за попытки влезть в политику.
Не враждовать истерически, и не дружить романтически, а холодно сотрудничать с Западом, когда есть важные дела - как Китай или Иран.
Упразднить советскую идеологию по сути, но не отменять ее формально, а мягко и медленно трансформировать: Бухарин, знаете ли, смена вех, Грамши, теология освобождения, "вызовы третьего тысячелетия", в общем, было бы о чем сказать на 35-м съезде КПСС так, что и приличия соблюдены, и никто никому не мешает своей диалектической материализмой.
Позволить эффективному менеджеру обогащаться, но в стиле нэпмана, а не барона-разбойника - то есть строго в рамках и под контролем
А чтобы было кому контролировать - оставить в неприкосновенности социальную иерархию, вопросы престижа, почета, статуса. Партия, армия, производство, даже интеллигенция - важнее, чем нэпман. Нэпман - так, сбоку, мы его терпим для пользы дела.
И ничего, главное, не разрушать без острой надобности.
Есть что-то ценное в СССР? - физики-математики, фильмы-мультфильмы, ракеты-балеты, сто тысяч НИИ и специалистов по охране леса и выращиванию опоссума в сложных таежных условиях, - значит, никого не увольнять и не закрывать, сколько есть денег и сил, никого не отдавать на съедение гайдарам и не заставлять уходить в брокеры, дилеры и дистрибьютеры.
Великая страна - это сложная страна, а сложной стране - нужны все.
Но только некому, некому было прыгнуть из 1985 года в 1999, изменив, но сохранив СССР.
Не было таких людей, таких условных, воображаемых андроповопримаковых, и не было того горького знания, что есть сейчас.
Поэтому и ползаем до сих пор на руинах.
И, кстати, рискуем весь этот путь повторить.