Я половину жизни изучаю письменную речь и ее воздействие на мозг и пока не видела более многомерной формы текста, чем молитва. Я не религиозна в том смысле, который подразумевает постоянное ношение крестика или ежеутреннее пение мантр, но мне кажется, что тем, кто истово верит в теорию большого взрыва, в какой-то момент предстоит очень сильно удивиться - ровно так же, как и тем, кто убежден в существовании седого старца на облаке.

Так вот, раз за разом возвращаясь к молитве, я понимала, что она действует на нас совершенно особенным способом, но не могла себе объяснить, как. А недавно у меня появилась гипотеза на этот счет. Мне кажется, молитва - это не сакральный набор слов, не просьба о помощи, не оружие и даже не код доступа к зонам мозга, связанным с восприятием божественного, молитва - это, прежде всего, выбор в ситуации, требующей выбора. Это озвученная точка зрения, в момент принятия которой успокаивается внутренний монолог. Человек, который говорит: “Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной”, - делает выбор; Человек, который говорит: “Будь светом моим, когда я сижу во тьме”, - делает выбор. Человек, который говорит: “В день скорби моей ищу Господа”, - делает выбор.

И как всякий осуществленный выбор, молитва освобождает большое количество внутренней энергии, уходящей на метания, страх и бег мыслей по кругу. Искренне молящийся выходит из состояния неопределенности, раздвоенности и принимает решение действовать, исходя из того, что для каждой боли найдется утешение, от любого страха найдется защита, и на всякую тьму в мире достаточно света. А все остальное - не его дело. И это, мне кажется, самая сильная позиция по отношению к боли, страху и тьме.