Русский крестьянин приходит к шведу:
— Густав, дай рубль до весны. Очень надо. Жрать нечего.
— Конечно, Иван. Вот тебе рубль, весной два отдашь, топор в залог оставишь. Согласен?
— Спасибо, выручил ты меня!
— Скажи, Иван, а ведь тяжело тебе будет весной мне целых два рубля отдавать-то?
— Да, тяжело.
— Так давай ты мне рубль сейчас отдашь, а второй рубль весной отдать уже полегче будет.
— Умный ты мужик, Густав. Держи тогда свой рубль обратно, ещё один весной отдам.
Идёт Иван по деревне, чешет голову. Денег нет, топора нет, ещё рубль должен. А если разобраться, то всё правильно.
Так вот, возвращаясь к богомерзкой IKEA. Как развивалась история успеха подобных ей торговых мануфактур?
Когда-то давно, в девятнадцатом веке, люди уважали вещи. И когда они делали, например, шкаф, это был настоящий шкаф. Из дуба, с двухдюймовыми стойками, с каннелюрами и резьбой по фасаду, с крепкими полками и прочной филенчатой дверцей.
Эти дореволюционные шкафы до сих пор стоят в старых петербургских квартирах — при этом, несмотря на солидный возраст, они всё равно остаются более надёжными, чем их современные собратья. О красоте я уж не говорю: современная мебель выглядит рядом с ними бюджетной дешёвкой из учительской сельской школы.
Дальше наступил двадцатый век: в моду вошла одноразовая жизнь. Хороший дубовый шкаф, как ни крути, стоит денег. И почему бы нам — решили держащие нос по ветру капиталисты — его не удешивить?
Резьбу, фуговку, фрезеровку и прочие излишества — вычёркиваем из технологического процесса. Монументальные ёлочные крепления полок заменяем маленькими стальными фигулечками, которые стоят три копейки за килограмм. Благородный дуб заменяем сначала на простую сосну, потом на фанеру, потом ДСП. Дверные ручки и прочую фурнитуру производим миллионными тиражами из самого дешёвого материала.
Наконец, мы увольняем дизайнера, заменяем гвозди и шурупы на паршивого качества клей и получаем типичную советскую мебель. Уродливую, неудобную и, как правило, весьма непрочную. Как говорил Адам Смит, нищие не выбирают.
Казалось бы, всё справедливо. Богатые люди продолжают покупать нормальную мебель у немногочисленных ремесленников, работающих по традициям девятнадцатого века. Бедные покупают клееных уродцев из прессованных опилок и радуются уже тому, что эти опилки не пробивают смертельных дыр в их семейных бюджетах.
Но тут на сцену выходят шведы со своей IKEA. И дальше — следите за руками — начинается цирк.
Шведы говорят: Иван, признайся, ты ведь устал уже от всего этого советского мебельного дерьма. Приходи к нам, мы продадим тебе настоящую, красивую европейскую мебель. Конечно, она будет стоить немного дороже… но ты ведь можешь себе это позволить, верно?
Всё, круг замкнулся и ловушка захлопнулась!
Сначала мебель заменили на фальшивки из ДСП, чтобы она стала дешёвой и доступной. А потом эти фальшивки начали продавать в «дизайнерском» исполнении, задрав под этим предлогом цену на них до уровня нормальной мебели. В итоге сейчас мы с вами можем взять те деньги, за которые наш прапрадед покупал «вечный» дубовый шкаф, и купить на них в ИКЕА блестящую безвкусицу из тамбурата, которая развалится при первом же удобном случае.
Вы знаете, что такое тамбурат?
Это очередной шаг в болото потребительского рабства. Современный мебельный материал, который представляет собой картонные соты, заламинированные сверху тонким слоем специальной бумаги:
http://ru.wikipedia.org/wiki/Тамбурат
Внешне тамбурат выглядит как внушительная — обычно в четыре сантиметра толщиной — «деревянная» плита. Внутри же он состоит на десять процентов из обычного картона и на девяносто процентов из воздуха. Поэтому прочность тамбурата, мягко говоря, невысока.

Я читал на одном форуме печальную историю мужчины, который вскарабкался на стол из тамбурата, чтобы достать что-то с высокого шкафа. Столешница тупо сломалась под его весом, он упал и сломал себе лодыжку. Когда живёшь в нарисованном мире, нужно помнить, какие поверхности реальны, а какие — только обозначены как таковые.
Вы можете себе представить себе ситуацию, когда под вашей тяжестью проламывается настоящий стол? Лично я — не могу. Если столешница проламывается под тяжестью обычного человека, это какая-то запредельная тоска, типа безалкогольного пива или резиновых женщин.
ИКЕА с её галереей дорогостоящих фальшивок напоминает мне наглых молодчиков в пиджаках, которые рыскали в таких количествах во времена позорных девяностых. «Бизнес» этих упырьков был до отвращения прост: они покупали разваливающийся в руках китайский утюг за 100 рублей, а потом впаривали его случайным лохам «со скидкой» в пять раз дороже.
Несколько месяцев назад я увидел в ИКЕА симпатичный кухонный таймер: круглый, красный, как раз такой, какой мне нужен был для моих помидорных опытов. Я на радостях купил сразу два: один себе, и ещё один моему другу.
И что бы вы думали? Таймеры оказались неработоспособны с самого начала. Они звенели на пять минут раньше срока, они позвякивали в процессе работы, а при попытке найти и исправить дефект они просто развалились у меня в руках. Я был зол и расстроен но не удивлён.
Девиз ИКЕА, как пишут в Лурочке — «Жадность и дизайн»:
http://lurkmore.to/IKEA
Вы знаете, как в IKEA на самом деле экономят?
1. Про максимально дешёвые материалы я уже написал. Тамбурат — это офисный или промышленный вариант, в нормальном человеческом доме ему делать совершенно нечего.
2. Фурнитура — разные ручки, ролики и направляющие — также выбираются самые дешёвые, рассчитанные на «музейную», максимально щадящую эксплуатацию.
3. Сами материалы выбираются ещё и препаршивейшего качества. Например, сосновый стол, который я там недавно купил за тысячу рублей для одного опыта, оказался… тупо гнилым. Его столешница рассохлась и треснула, как будто я покупал не готовый предмет интерьера, а дрова для растопки бани.
Дичайшие проблемы с качеством наблюдаются везде, где только можно испортить материал: от воняющих наступательной химией ковриков в ящики до сосновых стеллажей с гнилыми насквозь досками.
4. Большая часть мебели имеет обычно врождённые уродства, заложенные ещё при её конструировании. Это может быть, например, «лонжерон» кровати, ломающийся, когда на него наступает взрослый человек. Это могут быть крепления настульных сидушек, отрывающиеся на второй день эксплуатации. Или — классика жанра — это может быть одноразовый крепёж, неспособный удержать скрепляемые детали вместе даже при условии идеальной сборки.
5. Вся мебель подвергается жестокой размерной кастрации, которую неопытный покупатель обычно замечает уже постфактум.
Вот, например, стеллаж. Мой стеллаж в гостиной имеет высоту два сорок. Допустим, нормальный диапазон высоты стеллажа — от 200 сантиметров. Всё, что ниже — карликовые стеллажи.
Теперь заходим на сайт ИКЕА и смотрим на комплект — письменный стол плюс стеллаж —всего лишь за четыре тысячи рублей:
http://www.ikea.com/ru/ru/catalog/products/20198062/
Казалось бы, что здесь не так — если не считать тамбурата в качестве основного материала?
Вчитываемся в размеры.
Высота стола — 75 сантиметров — маловата, но это стандарт для человека ростом 170 сантиметров. Тут к шведам претензий нет.
Глубина стола — 50 сантиметров. Это уже плохо. Нормальная глубина рабочего стола никак не может быть меньше 70 сантиметров, иначе на нём можно будет работать только с ноутбуком, да и то не без особого комфорта.
Ширина стола — 105 сантиметров. Запредельная нищета. Для офисного планктона, который не работает ни с какими бумагами, нужно никак не меньше 120. По-хорошему — от 150 сантиметров и больше. 105 — это вообще никак.
Высота стеллажа — 148 сантиметров. Жлобство в чистом виде. Нормальный стеллаж, повторюсь, обязан иметь высоту в два метра или выше. Стеллажи ростом меньше двух метров допустимы только в разных дворцовых интерьерах, в которых пространство не экономят принципиально. Стеллаж ростом в 148 сантиметров в типичной российской квартире — которая даже в глухой провинции стоит ну никак не меньше тысячи долларов за квадратный метр — это жлобство на грани с жульничеством.
Ширина стеллажа — 50 сантиметров. Скромно, но допустимо.
Глубина стеллажа — 28 сантиметров. Жлобство номер два. Рабочий стеллаж должен иметь глубину не меньше 40 сантиметров, чтобы нормально вмещать книги в два ряда или стопки бумаг А4 вдоль. Если глубина меньше, это уже кастрированный стеллаж.
Дальше. Мы видим на стеллаже три полки. Однако расстояние между ними — сорок сантиметров — явно великовато для рационального использования. По-хорошему надо добавить туда ещё две полки, иначе часть места пропадёт.
Теперь немного занимательной арифметики. Стол должен быть на 40 процентов глубже и на сорок процентов шире. Перемножаем и получаем, его площадь должна быть как минимум в два раза больше.
Стеллаж должен быть на 35 процентов выше и на 40 процентов глубже. Добавим две полки, и получим то же самое — стеллаж примерно вдвое меньше, чем он имеет право быть.
Итого, при помощи игры с размерами шведы продают нам комплект для карликов, который в два раза (!) меньше, чем требуется взрослому человеку.
Нет, формально всё в порядке, продавать письменные столы для карликов законом не запрещено. Однако по сути получается самое натуральное надувательство. Маленькая мебель выдаётся за мебель недорогую.
Мебель же нормальных размеров и стоит у шведов уже в разы дороже. При этом качество исполнения у неё остаётся столь же печальным, как и у карликового ассортимента.
Полагаю, вы уже поняли мою мысль. ИКЕА продаёт мебель одновременно и дорогую и одноразовую. Поэтому любителям настоящих вещей — типа меня — типичные решения из ИКЕА органически противны.
Хорошо, спросите вы меня, что же тогда я вообще делаю в этом вертепе симуляции? Почему я посещаю магазины ИКЕА и делаю там покупки?
Попытаюсь объяснить.
Я далёк от мысли клеймить шведов позором. Они виноваты не больше, чем виноват стервятник, выклёвывающий глаза умирающему верблюду. Кушать им что-то надо, и они не виноваты в том, что российские мебельные традиции были за годы советской власти основательно утрачены.
Проще говоря, внятной альтернативы у ИКЕА… нет.
Точнее, любящие работать руками люди могут изготовить себе тот же стеллаж или шкаф самостоятельно — хоть из дуба, хоть из берёзы. Получится примерно в ту же цену, что и опилки из ИКЕА, но, по крайней мере, это будет настоящее дерево.
У остальных же с выбором негусто. Это или абсолютно чудовищная «бюджетная» мебель, на которую невозможно глядеть без слёз, и которая выглядит убитой уже в момент продажи в мебельном салоне. Или это уже полуэлитные мебельные салоны, в которых простейший навесной шкафчик на кухню обойдётся тысяч так в пятьдесят рублей.
Есть ещё вариант элитных салонов лайт — полуподвальные ремесленники, которые могут скопировать вам какую-нибудь итальянскую кухню, но не за миллион, а за триста тысяч… однако это всё равно куда как дороже, чем продукция шведов.
ИКЕА плотно оккупирует свою нишу дизайнерских опилок, и конкурентов — которые рожали бы нормальную мебель по икеевским ценам — я у неё в упор не вижу.
Поэтому, увы, приходится регулярно ездить к шведам в гости. При этом, правда, я соблюдаю несколько нехитрых правил.
Для начала, надо понимать, что практически всё из ИКЕА требует доработки напильником. Ненадёжный крепёж надо сразу выкинуть и заменить на нормальный. Сломанные и гнилые места — укрепить и починить. Маленькую мебель «проапгрейдить», обвесив дополнительными поверхностями. Ничем не обработанные поверхности покрыть водным лаком.
Конечно, это потребует от вас времени и сил… но всё же не будем забывать, что человеку уютнее всего в окружении тех вещей, к которым он приложил свою руку. Если вы ничего не делаете у себя в квартире, она мало чем отличается для вас от гостиничного номера: она не становится по-настоящему вашей.
Собственно, это свойство человеческого характера шведы активно эксплуатируют, заставляя людей собирать мебель самостоятельно. Ведь даже полчаса, потраченные на скручивание стола, сразу делают стол немного более вашим, чем такой же стол, собранный кем-то другим.
Затем, надо помнить, что все купленные в ИКЕА аксессуары будут, скорее всего, дорогими и некачественными. Морилки, отвёртки, столовые приборы… всё это обычно есть и в других местах, причём значительно дешевле, красивее и надёжнее.
Шведы до сих пор живут где-то в прошлом, когда россияне пускали слюни на электронные часы из Сингапура и прочий низкокачественный ширпотреб. За двадцать лет мы уже плотно наелись этой дрянью, и нас уже не возбуждают вещи, ломающиеся сразу по выходу из магазина. Особенно, если эти вещи продаются дороже, чем в любом обычном супермаркете.
Дальше, нужно думать при покупке головой, а не сердцем. В ИКЕА есть удачные, а есть крайне неудачные товары. Некоторые товары продаются по откровенно завышенной цене, другие товары совершенно невозможно использовать по назначению. Нужно сравнивать, считать на калькуляторе и примерно представлять, что вы получите в итоге.
Наконец, серьёзные вещи — типа той же кухни — желательно собирать не самостоятельно и не силами икеевских орлов, а при помощи специально нанятого хорошего мебельного мастера, который сможет уделить вам несколько дней и собрать всё идеально, с исправлением всех узких мест и нейтрализацией заводского брака.
Если соблюдать эти нехитрые правила и если относиться к ИКЕА как к свалке низкосортного дорогостоящего барахла, в которой иногда удаётся найти что-то стоящее, со шведами вполне можно иметь дело: особенно если вашей задачей является создание не домашней, а офисной обстановки.
Кроме того, шведы незаменимы в ситуациях, когда вы особо не экономите, и вам нужно вот прямо сейчас купить какой-нибудь «походный», временный вариант, который вы выбросите через месяц-другой.
В целом, однако, моё мнение об ИКЕА остаётся прежним — крайне низким. И если бы я имел возможность выбирать, я бы хотел, чтобы на месте магазинов ИКЕА выросли бы мастерские девятнадцатого века: с «вечными» дубовыми шкафами по доступным рядовому офисному планктону ценам.