Через лондонский вокзал Кэннон-Стрит ежедневно проходят тысячи пассажиров.

Но немногие из них знают, что это место было одним из наиболее важных торговых центров средневековой Европы.

Название идущей от станции вдоль берега Темзы улицы – Hanseatic Walk – намекает на то, кто хозяйничал здесь несколько сотен лет назад.

Первые упоминания о неназванной федерации немецких торговцев в Лондоне датируются 1157 годом. В этом месте разместился лондонский центр Ганзейского союза – мощной торговой сети, раскинувшейся от восточной Англии до центральной России.

Ганза была одним из наиболее успешных торговых союзов в истории. На пике своего могущества в нее входили почти две сотни городов северной Европы.

Формально Лондон никогда не был ганзейским городом, однако здесь размещалась крупная торговая контора союза. Немецкие купцы, жившие на берегах Темзы, освобождались от пошлин и некоторых налогов.

“Они контролировали примерно 15% английского импорта и экспорта”, – говорит Йенс Толструп, экономист и исследователь истории Ганзейского союза.

Репутация партнеров была столь крепка, что породила версию о происхождении названия английской валюты – стерлинга – от слова “Easterling”, обозначавшего ганзейских купцов с востока.

Теория эта в последние годы была оспорена, но в надежности немецких купцов не приходится сомневаться, утверждает Толструп.

“То, что люди доверяли валюте, было признаком честности торговцев. Поэтому, когда купцы здесь, в Англии, хотели получать зарплату в “восточных” фунтах, было ощущение, что это надежное вложение”.

Лондонская контора Ганзы называлась “Стальной двор”, возможно, из-за стальных печатей, которыми подтверждалось происхождение разных сортов тканей.

Ни одно из строений, принадлежавших Ганзе – складов, часовни, торгового зала или жилых помещений, – не уцелело. Но память о них сохранилась в названиях улиц, например, Steelyard Passage (“Проход к “Стальному двору”) и пабов (“Торговец шкурами”, Pelt Trader).

“Торговец шкурами” стоит прямо напротив Скиннерс-холла (Skinners` hall – скорняжный двор), где шла торговля мехами, и его название напоминает об одной из наиболее важных статей экспорта Ганзы в Англию”, – говорит член муниципального совета лондонского Сити Элисон Гауман.

“Стальной двор” занял ведущие позиции в английской торговле тканями. Портреты германских купцов XVI века кисти Ганса Гольбейна-младшего запечатлели достаток германских купцов. 

Разумеется, успех Ганзы не радовал местных торговцев, но это все равно был ранний пример общеевропейского сотрудничества. Можно ли Ганзейский союз считать предшественником сегодняшнего Европейского Союза?

“Я думаю, что ганзейские купцы создали торговую сеть и принесли богатство Прибалтике, которая в то время была довольно унылым местом. Это стало источником процветания северо-западной Европы, – говорит Толструп. – Иногда приходится слышать, что Ганза выступала за свободу торговли. Это совершенно неверно. Вся стратегия Ганзы была направлена на создание монополий и получение привилегий в торговле”.

Союз не отказывал себе и во вмешательстве в политику, поддерживая монархов, устанавливая торговые блокады, принимая участие в военных действиях. Однако цели всегда были чисто финансовыми, утверждает Элисон Гауман.

“Все это делалось для того, чтобы торговым маршрутам ничего не угрожало. Скорее, речь шла о свободе торговать, а не о свободе торговли”.

Разумеется, политических и экономических институтов, ассоциируемых сегодня с ЕС, у Ганзы не было. Но можно ли использовать опыт германских купцов для создания новых торговых связей? Вопрос не праздный, особенно для погруженной в брексит Великобритании.

Как и в “Игре престолов”, история Ганзейского союза начинается с постройки стены.

Во второй половине XIII века бюргеры Висбю – города на острове Готланд в Швеции, – отгородились стеной от местных крестьян.

“Торговля шла с привилегированными купцами, а не с окрестными фермерами, – говорит местный археолог Ларс Крутхоф. – Мы думаем, изначально стена была построена именно с целью сбора пошлин”.

Местным крестьянам приходилось платить налоги за право торговать своей продукцией в городе. Это привело к столкновениям. 

Спустя семь столетий стена все еще на месте и напоминает о том, что купцы Висбю были больше заинтересованы в международной торговле, а не в сотрудничестве с соседями.

На острове до сих пор находят много монет самого разного происхождения – от арабского мира до Средней Азии.

“Еще со времен викингов торговля была важным источником дохода жителей Готланда”, – говорит шведский историк Эрика Сандстром.

Сегодня Висбю главным образом полагается на туризм. Городская гавань, приносившая огромные деньги в средние века, сегодня превратилась в парк, выходящий к Балтийскому морю. 

На близлежащих улицах туристы изучают высокие кирпичные склады с лестницами на крышах, остатки некогда могущественной торговой сети Северной Европы.

“Для средневекового крестьянина, никогда не бывавшего в городе, это зрелище – как для меня впервые посетить Нью-Йорк и увидеть небоскребы Манхэттена”, – говорит Крутхоф.

Он подробно расписывает, чем торговали в Висбю столетия назад: “Ткани из разных частей света, специи, шафран и глазурованная керамика из Германии, и конечно, беличьи шкурки из Новгорода, самый главный товар в этих местах”.

Постепенно Висбю налаживал связи со странами Прибалтики, и вся широкая торговая сеть, впоследствии включившая в себя другие города, положила начало Ганзейскому союзу.

Висбю был одним из первых центров этого союза. Местные купцы, торговавшие в основном с северной Германией, формировали гильдии, “ганзы”, для защиты своих интересов.

“Это была организация для защиты отдельных купцов, – говорит Сандстром. – К свободе торговли это не имело отношения”. 

В начале XII века немецкие купцы основали в Новгороде Готский двор с церковью св. Олафа. Позже в городе открылся Немецкий двор – видимо, по договору, подписанному в 1191-92 годах. Спустя еще семьдесят лет торговый договор с Любеком был заключен Александром Невским.

Историки полагают, что одним из первых торговые связи Новгорода с городами Ганзы закрепил так называемый "Нибуров мир". Он появился в результате торговой войны 1385—1391 годов и был подписан в 1391 году в Изборске. Новгород утвердил его сроком на 12 лет, впоследствии действие договора регулярно продлевалось, и фактически договор действовал до конца XV века.

К середине XVI века ганзейские города Нарва и Дерпт (сейчас – Тарту) получили разрешение Ивана IV на право беспошлинной торговли с Псковом, а торговцы из Любека — жалованную грамоту, согласно которой для ганзейских купцов вполовину были снижены торговые пошлины, а также выделялись во владение два двора: один в Новгороде и один — в Пскове.

О масштабах торговли Ганзы с Московией можно судить по договору 1487 года – в нем упоминаются 73 ганзейских города.

Русь экспортировала воск, лес и продукты лесного хозяйства – смолу и деготь, соль, рыбу, лен и даже дверные замки. Одной из главных статей экспорта были кожи и меха.

Огромные партии беличьих шкурок экспортировались из Новгорода – спрос на меха для отделки плащей и платьев не ослабевал.

“У Висбю были прочные связи с Новгородом, и город процветал, – объясняет Крутхоф. – Но затем немцы поселились и здесь, и там, и постепенно прибрали к рукам торговлю”.

Со временем стратегическое значение Висбю пошло на убыль: появились более быстрые и мореходные суда, новые методы навигации, в то время как город страдал от набегов пиратов и нападений датчан.

Взять под контроль созданную торговую сеть не удалось, и слава Висбю постепенно потухла. Однако сотрудничество предприимчивых готландских купцов принесло свои плоды – из него постепенно выросла организация, ставшая средневековой торговой сверхдержавой

Любек иногда называют “городом семи шпилей”. Историю города можно прочитать по уходящим в небо куполам средневековых церквей.

Вершины могущества город достиг во времена расцвета Ганзы. В период с 1356 по 1669 годы Любек более сотни раз принимал “Ганзтаг” – саммит представителей ганзейских городов, на котором вырабатывалась стратегия продвижения их интересов.

История города, неразрывно связанная с Ганзейским союзом, представлена в Европейском музее Ганзы. Цифровые карты на стенах и репринты старинных контрактов и сделок описывают этапы развития союза. 

“Изначально главном образом речь шла о торговле на дальние расстояния и создании торговых баз за рубежом”, – объясняет директор музея по исследовательской работе Ангела Хуань.

“С XI по XIII век экономика растет – закладываются новые города, расширяются рынки, значительно растет население Европы”.

Музей Ганзы был открыт четыре года назад канцлером Германии Ангелой Меркель – история союза здесь до сих пор в почете. В своей речи на церемонии открытия канцлер назвала Ганзу "первым успешным экономическим объединением Европы".

Наследие ганзейского периода живет по всему северному побережью Германии.

Гамбург и Бремен до сих пор официально именуются “свободными городами” (в немецком праве так обозначались города, бывшие самостоятельными территориально-политическими образованиями, независимым от государств, территории которых их окружали), это полноправные земли в составе федеративной республики. В Ростоке есть футбольный клуб “Ганза”, и даже название главного авиаперевозчика страны, Lufthansa, несет отпечаток истории.

Но Любек был сердцем Ганзы – торговой сети, простиравшейся не только через моря, но и вглубь континента, куда шли самые разные товары, от восточноевропейского воска до скандинавской сельди.

Почетное место в одном из залов музея занимает копия ганзейского когга – одномачтового судна с высоким бортом и прямым парусом. Когг был разработан для плаваний через Балтику, его можно считать предшественником современного контейнеровоза.

“Когг не предназначался для ведения боевых действий или разбоя, это было транспортное судно, неторопливое, предназначенное для перевозки больших грузов”, – рассказывает Хуань.

По мере развития торговли города, которые находились на расстоянии сотен миль друг от друга, нуждались в подтверждении того, что все они получают справедливое соотношение цены и качества. Так была создана система общих стандартов и правил.

Особое значение имела система мер и весов. Некоторые ее образцы представлены в музее.

“В те времена торговля была непростым делом, – говорит Хуан. – Скажем, приходите вы на рынок с отрезом ткани, но как понять, сколько он стоит? Чтобы избежать конфликтов, необходимо было иметь общие стандарты, чтобы вы и я могли договориться о том, что вы продаете мне и по какой цене”.

Подделки были проблемой уже в те времена, так что существовало множество правил для борьбы с ними. Например, ткани должны были быть отмечены печатями или сложены особым образом.

В 1513 году русским купцам запретили вести торговлю в Нарве по причине продажи недоброкачественных товаров, прежде всего нечистого серебра. Впрочем, монеты крупного достоинства того времени, в первую очередь, талеры (которые русские купцы принимали охотно), подделывались по всей Европе.

Другими словами, Ганза активно контролировала качество продаваемой продукции. Ценные ткани из Брюгге или Лейдена отмечались торговой маркой, хотя международных законов об авторских правах еще не существовало.

“Для купцов было важно, чтобы товар, которые они привозили, скажем, в Новгород, был именно тем, за который он выдавался”, – говорит Хуань.

Многие вопросы, возникающие в ходе торговых переговоров сегодня – подделки, контрабанда, торговые марки – родом из ганзейских времен.

Разумеется, не обходилось без споров даже между старинными торговыми партнерами. Но Ганзейский союз просуществовал так долго потому, что смог гарантировать качество, организовать логистику и создать атмосферу доверия.

С течением времени Ганза постепенно теряла влияние. Центры политической мощи переместились в зарождающиеся национальные государства, изменились торговые механизмы, возникли новые рынки и торговые пути, купцы проложили маршруты в другие части света.

Даже изменение климата сыграло роль: в XV веке косяки сельди – важного ганзейского товара, – ушли из Балтики в поисках более теплых вод.

Пожалуй, последней соломинкой стала Тридцатилетняя война, опустошившая Европу в XVII веке. Но морская культура, лежавшая в основе Ганзы, по-прежнему сильна в Любеке.

Это хорошо ощущается на Энгельсгрубе, улице, спускающейся с холма в сторону реки Траве. Ее называли “Английской улицей”, потому что она вела к причалу, где стояли корабли, направлявшиеся в Англию.

Английские города формально никогда не входили в Ганзейский союз. Даже в средневековые времена английские купцы держались чуть в стороне от главной торговой сети Европы.

Что, однако, не означает, что память о Ганзе не сохранилась в укромных уголках Англии.

Здание склада ганзейских купцов

Последнее уцелевшее ганзейское строение в Англии – кирпичный склад на берегу реки Грейт-Уз в городе Кингс-Линн на побережье Норфолка.

“Сохранились старые письма от немецких купцов в Лондоне, в которых говорится, как хорошо их принимали в Кингс-Линне, – рассказывает местный историк доктор Пол Ричардс. – У них был свой любимый паб, большой постоялый двор на Норфолк-стрит под названием “Лебедь”.

В средние века Кингс-Линн был большим портом, через который шли товары в десять графств. Торговой конторой Ганзы в городе управляли купцы из Данцига (ныне польский Гданьск), на импорт шел воск и перец.

“Сообщество ганзейских купцов в Англии вело здесь дела и хорошо ладило с местными торговцами, – говорит Ричардс. – Из всех английских городов только Кингс-Линн хранил связи с Прибалтикой”.

В 1980 году эти связи возродились: несколько европейских городов объединились в торговую сеть, названную Ганзейским союзом Нового времени. Кингс-Линн первым из британских городов присоединился к нему, за ним последовали Эдинбург, Абердин, Бостон и Халл.

Сегодня Ганзейский союз Нового времени объединяет почти две сотни городов из 16 стран и ставит своей целью развитие торговли и туризма. Штаб-квартира союза, что неудивительно, находится в Любеке.

Новая Ганза может помочь специалисту по укладке деревянных полов в Кингс-Линне найти продавцов древесины в Латвии или Эстонии. Посол Латвии в Великобритании Байба Браже считает, что Ганзейский союз – достойный пример для подражания.

После начала брексита эти старые связи возрождаются и на политическом уровне в самом Евросоюзе. Ряд северных стран, включая Нидерланды, Ирландию, скандинавские и балтийские государства, начали называть себя Новым Ганзейским союзом.

Они хотят продвигать свободные рынки и консервативную фискальную политику как барьер против протекционистской политики южной Европы.

Они доверяют друг другу, и уже начинают оказывать влияние на направление европейских экономических реформ. Но они также боятся потерять Великобританию, своего самого влиятельного союзника в этой сфере.

“Мы действительно очень сожалеем о том, что потеряли Великобританию как единомышленника в Европейском Союзе, – признается Браже. – Мы не хотим, чтобы вы уходили, потому что считаем, что мы сильнее, когда держимся вместе”.

Но города продолжают создавать собственные связи и вне пределов большой европейской политики. 

Недавно вышедший в отставку мэр Кингс-Линна Ник Добни гордится тем, что стал первым британским комиссаром в Новом Ганзейском союзе.

“Я сообщил в министерство иностранных дел, – улыбается он. – Но они мне не ответили”.

Желание расширять связи с Европой в Кингс-Линне выглядит довольно иронично: на референдуме 2016 года две трети горожан проголосовали за выход из ЕС.

Однако местные жители считают, что как раз из-за брексита воссоздание былых ганзейских связей важно как никогда. Они ясно дали понять, что не хотят оставаться в составе ЕС, но это не означает, что они голосовали за изоляцию.

“Тут дело не в международной политике, – настаивает Добни. – Это люди, которые нравятся друг другу, люди, которые хотят торговать друг с другом, навещать друг друга. И мы будем продвигать эти идеалы, что бы ни случилось”.

Как будто в качестве иллюстрации его слов, снаружи на набережной я сталкиваюсь с Ангелой Хуань, директором по исследованиям из Любека. Она стоит рядом со скульптурой, посвященной торговле сушеной рыбой, которую ганзейские купцы привозили сюда через Северное море из Норвегии.

Хуань приехала в Кингс-Линн прочитать лекцию о разных аспектах ганзейского сотрудничества. 

Будь то города или национальные правительства, в ближайшие годы Великобритания будет придавать большее значение торговле, пытаясь наладить новые отношения с Европой и с остальным миром.

Возможность формировать торговую политику независимо от ЕС всегда подавалась как одно из больших преимуществ брексита, и Ганзейский союз служит напоминанием о том, что торговля, как правило, не умирает даже во времена сильных потрясений.