С формальной точки зрения почти по всем спорным или скандальным вопросам нашей повседневности - я согласен со сторонниками прогресса, а не со сторонниками морали, духовности и сурового порядка.
Так, я думаю, что аборты это зло, которое, однако, нельзя запрещать, а можно только лечить деньгами и добрым словом; что смертной казни быть не должно; что современные художники неприятные, но их надо терпеть, а не сажать; что вообще нельзя сажать за слова и оскорбление символов; что в обнаженке нет ничего страшного; что геи - такие же скучные и обычные, как и мы, натуралы, и должны иметь те же права; что не помешал бы легалайз набора мелких, но вечных пороков; что религию не надо путать с полицией и уголовным кодексом; что каждый имеет право дурковать так, как он хочет - пока не насилует этим других; что (сенсация) бить детей нехорошо; что (опять сенсация) Сталин упырь, хотя с топонимом Сталинград - все сложнее; что запрещать усыновление иностранцами детей в наших условиях - это гнуснятина; ну и, самое главное, что норма - это изменчивое явление, изменчивое как во времени, так и в разнообразии современников, и ею, нормой, все время возмущенно трясти - как-то глупо и смешно.
Но.
Есть при этом и что-то другое.
Что-то не менее важное, что делает для меня тех людей, что со мной не согласны - родными, а многих из тех, кто согласен - не очень родными.
Дело в том, что я живу здесь.
И, е.б.ж., буду жить здесь, и только здесь, а не в сияющем глобальном мире прогресса, успеха и величайших достижений Мировой Жабы.
И потому мне важнее считаться с мнением тех, кто останется здесь - пусть оно какое угодно непросвещенное, да и просто плохое, - чем с самым красивым мнением тех, кто - случись что - быстро отсюда свалит.
И я бы не исключал, что если дело, не дай Бог, дойдет до очередной - какой уже там по счету в нашей истории? - обороны Севастополя, то защищать его останутся все больше мракобесы, гомофобы, сталинисты, клерикалы и прочее и прочее, - в то время как многие милые и просвещенные люди будут радостно прыгать по ту сторону фронта, в обозе у Мировой Жабы: сдавайся, Иван!
Так что скандальные вопросы нашей повседневности пусть себе шумят, куда без них, - но я бы скандалить не спешил.
Бывает, что мой народ ошибается, но это все равно мой народ.