Историки подсчитали, что последний раз «четырнадцатый год» был для России абсолютно мирным целых девять веков назад. 2014-й вполне вписался в этот исторический тренд. Более того, он стал точкой отсчета новой отечественной истории.

За год изменилась повестка существования страны: метафора России как динамично развивающейся части современного мира сменилась метафорой тайги. Изменился язык, на котором мы говорим: от стилистики выступлений политиков и дипломатических нот до новых интонаций в СМИ и социальных сетях. Теперь это язык противостояния, последнего рубежа.

В 2013-м казалось, что время в России стало тягучим, как патока. Замерла экономика. Стала скучной политика. Ни выборы мэра Москвы, на которые допустили прямо со скамьи подсудимых Алексея Навального, ни даже неожиданное освобождение главного политзаключенного страны Михаила Ходорковского не разбудили страну от этой политической спячки.

Большинство сочло это лишь жестами доброй воли перед подготовкой к зимней Олимпиаде в Сочи — однозначно главному, как казалось тогда, событию 2014 года. Россия жила по инерции.

Сон девочки Любы, вокруг которого была выстроена церемония открытия Олимпиады, выглядел органичной метафорой сна страны. Она спала и видела свое былое величие — гениев литературы и балета, победу над фашизмом во Второй мировой войне, покорение космоса. Олимпиада заканчивалась 23 февраля.

В ночь на 23 февраля сбежал в Россию законный на тот момент президент Украины Виктор Янукович. Сон девочки Любы прервался.

Спустя меньше месяца президент включил Крым и Севастополь в состав России. И сразу получил рекордный рейтинг доверия населения. Феномен моментального появления в стране «крымского большинства» подтвердил, что тоска россиян по статусу великой державы и территориальным завоеваниям за четверть века постсоветской истории никуда не делась.

Колесо истории завертелось с нарастающей скоростью. Быстрое триумфальное присоединение Крыма сменилось битвой за «Новороссию», на политическом уровне между Россией и Западом началась гонка санкций.

По сути, всего за несколько месяцев все участники событий синхронно и с облегчением сбросили маски. Россия перестала притворяться частью западной цивилизации и начала считать противником весь западный мир. Запад, в свою очередь, перестал делать вид, что хоть сколько-либо интересовался мнением Москвы. Украина фактически стала форпостом этого противостояния.

Легкое и безболезненное расставание с масками произошло и внутри нашей страны. Оттенки серого сменила резкая поляризация общественных настроений. У сегодняшней России теперь есть только два цвета — черный и белый. Мы стараемся окончательно и бесповоротно расставить по местам людей, территории, смыслы.

Реальной точкой солидарности для всех россиян, независимо от их политических взглядов, стало ощущение реактивного движения, ухода почвы из-под ног, ускорения хода времени. Лед тронулся и, кажется, даже начинает разламываться прямо под ногами.

Социологи говорят, что столь глубинного проникновения политических лозунгов, охвата такого спектра социальных слоев и такой поляризации мнений, такого деления на «белое» и «черное» не было с начала 1990-х. Ни дефолт 1998-го, ни даже война с Грузией не вызывали столь сильных эмоций.

Символично, что год заканчивается приговором главному на сегодняшний день российскому оппозиционеру Алексею Навальному. Этот срок условный — 3,5 года. Но брата Навального Олега посадили на три с половиной года реального срока. С точки зрения приговора все выглядит изящно: из оппозиционера не сделали политического мученика, зато его родного брата фактически сделали заложником до следующих президентских выборов.

Свое веское слово в исторической трансформации России в уходящем году сыграло и падение мировых цен на нефть до пятилетних минимумов. Впервые за все время правления Путина началось реальное снижение доходов населения. Рубль за год обвалился к доллару почти вдвое.

Кризис как реальность в последние недели начало воспринимать даже то самое «крымское большинство». Маска беспечности и политической эйфории, которая, казалось, застыла на лице россиян после успеха крымской кампании, начала сползать.

Россия однозначно вышла из эпохи анабиоза. Эра стабильности, какой мы ее привыкли видеть, закончилась.

Сейчас никто не может сказать, что будет с пустившейся в бурное море истории Россией не только через три с половиной года, но даже через три с половиной месяца.

С одной стороны, проснуться девочке давно было пора, с другой — нам в будущем году предстоит осознать, все ли правильно сделано после пробуждения.

Президент США Барак Обама подписал указ, предписывающий американским IT-компаниям прекратить работу в Крыму. Речь идет о популярных программах Windows, Skype, Google Chrome, Java, Gmail. По оценке специалистов, жители полуострова смогут обойти новые ограничения. Но встает вопрос: не расширит ли Вашингтон свою практику и не распространит ли ее на всю Россию?

К сожалению, подавляющее большинство программного обеспечения, как и компьютерной техники, создано американскими фирмами. Уйти от нынешних ограничений крымчанам будет не так легко, но возможно. В конце концов, электронную почту можно завести на Яндексе или Mail.ru, вместо Skype можно пользоваться перепиской В Моем Мире. С операционной системой сложнее, придется ее не регистрировать в Крыму.

Но что делать, если ограничения распространяться и дальше? Скажем, IP-адреса распределяет компания ICANN, подконтрольная правительству США. На Совете безопасности РФ в сентябре уже рассматривали возможность распределения адресов национальным регулятором и пришли к выводу, что технически сделать это не так просто. Наши операторы изначально подключались к более развитым сетям. Это не говоря уж про то, что многие сайты в зоне .ru и .рф хранят свои данные на зарубежных серверах.

Через интернет привыкли обмениваться информацией многие наши компании и органы государственной власти. С помощью глобальной сети часто даже осуществляется управление жизненно важными системами. Конечно, интернет это еще и источник информации для многих граждан. Многие и вовсе не представляют себе жизнь без различных социальных сетей, электронной почты, программ по обмену сообщениями. Но весь ход событий показывает, что Запад всерьез взялся за нашу страну и от своих целей отказываться не собирается. Собственно, в Вашингтоне и Брюсселе не скрывают задачи довести наш народ до такого состояния, чтобы он был готов на свержение законной власти.

Уместно вспомнить недавние угрозы отключить Россию от платежных систем Visa, Master Card, от международной сети банковских платежей SWIFFT. К сожалению, перспектива остаться без электронной связи с внешним миром из разряда фантастики становится более чем реальной.

С другой стороны, говорить о том, что наша страна погрузится в Средневековье, было бы неверно. Есть пример Ирана, на который были наложены санкции еще в 1979 году. Как оказалось, жители страны спокойно обходят все запреты.

Есть пример Китая, где государственные органы и обычные пользователи используют открытое программное обеспечение, а интернет практически не зависит от внешних факторов. Довольно успешно развивается своя собственная сеть обмена информации Кванмён и своя операционная система Пульгынбёль в Северной Корее. Жители КНДР имеют аккаунты в национальных социальных сетях, ищут информацию и, в общем, не испытывают серьезных проблем.

Конечно, некоторые могут сказать, что опыт КНДР для нас не очень привлекательный. Но ведь сами мы не собираемся изолироваться от мира, это Запад может использовать весь свой арсенал средств против нас.

Кстати, отключение России от глобальной сети может косвенным образом положительно сказаться на эрудиции наших граждан. Сейчас многие специалисты в области образования жалуются, что нынешнее молодое поколение знает значительно меньше, нежели знали молодые люди еще несколько десятилетий назад. Казалось бы, сейчас можно быстро получить всю необходимую информацию на экране мобильного телефона, а у наших дедов были только тарелка-репродуктор и изба-читальня в родной деревне. Но даже писатели Александр Солженицын и Анатолий Рыбаков, которые критиковали порядки сталинского времени, писали о том, как школьники и студенты хорошо знали произведения русских и зарубежных классиков. Увы, но многие нынешние студенты не смогут найти нашу страну на карте мира. Да и злободневные проблемы в печатной прессе обсуждались куда как квалифицированнее, нежели сегодня на различных интернет-форумах.

Во всяком случае, если наша страна смогла за короткий срок победить безграмотность, то уж точно сможет найти способ преодолеть возможные ограничения со стороны США. В конце концов, не отдавать же Крым или Курильские острова из-за угроз. Наши предки, памяти которых мы хотим быть достойны, уж точно бы не поняли малодушия с нашей стороны…

– Конечно, Обама может подписать указ о прекращении деятельности американских IT-программ во всей России, – говорит независимый эксперт по высоким технологиям Игорь Чесноков. – Правда, вряд ли он пойдет на это, всё-таки крупные компании, такие как Google, Microsoft, на протяжении многих лет делали крупные инвестиции в российский рынок. Microsoft, к примеру, обеспечивает уже работу всего госаппарата и зарабатывает на этом большие деньги.

Но можно представить, что отключение всё-таки случится. И не только американских программ, но и всего интернета. Понятно, что нам придется обеспечивать независимость нашей инфраструктуры и соединение с внешней средой. Если соединения с внешней средой не будет, то начнется некоторый переходный период.

«СП»: – Сможем ли мы создать свой национальный аналог интернета?

– Пока такой возможности нет. У нас нет возможности и обеспечить импортозамещение всех иностранных программных средств. США сейчас лидер в области IT. У России нет необходимого количества технических решений, которые можно было бы внедрить. Можно переходить к открытому программному обеспечению – open source, – но оно пока не дотягивает до уровня, который задали рыночные компании.

«СП»: – Каким может быть переходный период, и как мы его сможем пережить?

– Если системы нам отключат, то первые несколько месяцев это будет «каменный век». Примерно через шесть-девять месяцев можно будет обеспечить отдельные локальные подсоединения к интернету. Но при условии, что кое-какие технологии нам сможет поставить Китай. Через год сможем выходить на импортозамещение, но сразу нельзя создать все необходимые программы. Их тоже придется закупать за рубежом.

Попутно целесообразно начать налоговую реформу, чтобы снизить налоговое бремя для фирм-разработчиков. Чтобы, несмотря на трудную политическую обстановку, было выгодно инвестировать на территории России.

«СП»: – Каким может быть этот «каменный век» в переходный период?

– Сейчас это грозит фактически остановкой экономики. Современная экономика приобрела характер производства некоей информации и ее передачи. С помощью технологий связи соединены производство и потребитель. Вся интеллектуальная работа обеспечивается средствами, производимыми американскими компаниями. Чтобы написать простой бизнес-план, вам потребуются решения Microsoft или ее конкурентов. Чтобы план отправить, получить ответ от производственной фирмы, вам потребуется интернет и почтовая программа, которая создана американской компанией.

В случае отключения интернета и американских программ вы не сможете, скажем, публиковать свои материалы на сайте. Будет трудно создавать и передавать информацию. Это затронет граждан, юридические лица и государственные структуры. Есть некоторые риски инфраструктурные. Возможно отключение электричества, перегрузки сетей. Будет отключение хозяйствующих субъектов от коммуникаций, в которых они привыкли действовать.

Двадцать лет назад мы жили совершенно в другом мире. Сейчас экономика, которая и так не в лучшем положении, завязана на современные технологии. Ситуация не предполагает быстрый выход.

Для замены импортных технологий, для локализации наших систем коммуникации нужна системная спокойная работа. Нужна и спокойная работа по диверсификации поставщиков. Если есть осложнение торговых отношений с США, то надо искать в мире других партнеров, а параллельно развивать собственную среду разработчиков. При определенных налоговых, правовых условиях для этого есть хорошие перспективы.

«СП»: – В сфере управления войсками существуют свои замкнутые системы. Можно ли будет использовать этот опыт в масштабах всей страны?

– Это будет сделать практически невозможно. Опыт показывает, что капитал решает такие вопросы быстрее, нежели их можно решить директивным способом. Даже в США именно крупные компании становятся подрядчиками государственного заказа и оперируют на рынках, которые государство создает. По этому пути надо идти и нам. Тем более, устройство многих военных систем относится к государственной тайне.

– Да, от отключений американских программ мы можем пострадать, – говорит писатель-футурист Максим Калашников. – Но что мы делали 23 года, почему не создавали свои системы? Сейчас в конкурсе Центробанка на создание национальной платежной системы победила компания, которая всё равно будет использовать иностранные разработки. Всё равно не будет полной независимости.

В Советском Союзе была своя система связи, мы думали о создании собственного интернета. Этим занимался академик Владимир Семенихин. Была своя операционная система для управления ракетами стратегического назначения.

Когда мы присоединяли Крым, то должны были подготовиться. Кто готовился к противостоянию с Западом? Почему не подумали над отечественными аналогами Skype, Windows? Последние годы фактически продолжали ельцинскую политику, когда говорили, что нам не надо производить всё из собственных разработок. Мол, давайте покупать на Западе, мы входим на мировой рынок и всё такое прочее.

Последние годы у нас был поток нефтедолларов, но на что их потратили? На Олимпиаду? Что ж, теперь остается идти и устраивать моления у стадионов, может «сочинские боги» обеспечат нам технологическую независимость.

Присоединение Крыма обозначило начало «холодной войны». Я сам – один из тех, кто приближал эту войну. В 2007 году я написал статью «Пусть грянет холодная война», но я предлагал готовиться к ней. Но наша власть пошла воевать с неподготовленным тылом.

«СП»: – Что делать теперь?

– Остается принимать удары. Хотя есть пиратские программы, ими можно пользоваться. Но мы должны понимать, что Запад всегда наносит удары по простому народу, в надежде, что он взбунтуется. Можно вспомнить опыт Второй мировой войны. Разве бомбили бункер Гитлера? Нет, бомбили города, чтобы подорвать дух людей и в идеале устроить восстание в Германии. То же самое будет и в России.

Да, нам будет трудно. Но пусть власть объясняет народу, о чем она раньше думала. Но ни под какими санкциями я не перестану поддерживать Новороссию.

Председатель движения «Народный собор» Владимир Хомяков считает, что мы сможем преодолеть любые западные ограничения:

– Все санкции и меры Запада надо оценивать с точки зрения массовости их воздействия. Когда мы ввели контрмеры в ответ на первые санкции, социологи провели интересное исследование. Оно показало, что до 80% наших граждан практически не заметили санкций, остановку поставок мяса с Запада. Это значит, что много наших сограждан ели макароны, а не мясо. Так что это искусственно созданное мнение, что мы очень хорошо живем и много потребляем.

Если говорить про интернет, то я не верю, что его отключат во всей России. В Крыму могут, но в остальной России – вряд ли. Причина проста. Все последние «оранжевые» революции, вся эта «арабская весна» делались с помощью интернета. Интернет стал орудием у оппозиционеров, у сторонников «майдана» в Москве. Отключать его американцам невыгодно.

Если электронные системы всё-таки отключат, то не думаю, что всё рухнет в стране. Ведь наши оборонные комплексы независимы от интернета. Двадцать лет назад мы работали с бумагами и – ничего, как-то жили.

Надо помнить, что в американских программах существуют «закладки», наши письма читают, и это уже никто даже не скрывает. Американцы люди прагматичные и не могут лишиться такого источника информации.

Интернет активно используют для манипулирования общественным сознанием. Человеку кажется, что он свободен, а на самом деле идет как на веревочке куда скажут.

«СП»: – Если отключат интернет, то пострадают хозяйствующие субъекты и простые граждане.

– Во-первых, не надо верить сказкам, что у каждого второго гражданина есть интернет. В Москве у большинства, в городах-миллионниках – тоже. Но на периферии он есть мало у кого. Я не думаю, что у бабушки в деревне есть интернет.

Да, от отключения интернета и программ будет плохо. Но как-то раньше обходились без всего этого. Есть пример Китая, у которого своя система, и ему плевать на Microsoft и всех остальных.

Раз китайцы справились с этой проблемой, то справимся и мы. Да, будет больно. Но когда нам было легко? Идет информационная война, экономическая, до «горячей» осталось полшага. Главное, чтобы это «плохо» равномерно распределялось в обществе, а не было плохо только простым гражданам.

Мы не можем помешать отключению электронных систем. Так давайте относиться к этому, как к стихийному явлению. Просто, это больше похоже на землетрясение или на град, который побил наши посевы? Наверное, больше на град. Значит, можно что-то сделать, так давайте делать.

В конце концов, может, мы опять начнем читать книжки. Теперь все читают книги в интернете в кратком изложении. Весь роман «Анна Коренина» сводится к тому, что героиня бросилась под поезд.

«СП»: – Но без высоких технологий мы не пропадем?

– Я скажу такую вещь: массовое пользование интернетом привело к деградации общества, люди по-другому воспринимают информацию. Руководители крупных компаний жалуются, что к ним после института приходят молодые специалисты, которые привыкли только к компиляции информации из интернета, а сути задачи не видят.

Так что давайте не драматизировать. Без электронных систем будет плохо, но это не смертельно. Да и не верю я в то, что отключат интернет. Он в России нужен американцам.

Фото: Денис Вышинский/ТАСС

Корреспондент BBC Travel решил разобраться, откуда вообще взялся гамбургер и где его корни – неужели действительно в Гамбурге?

Мы гуляли по элегантным улицам старого Гамбурга, по одну руку у нас были симпатичные, красного кирпича здания складов, а вдалеке возвышалось увенчанное стеклянным верхом здание Филармонии на Эльбе. Мой попутчик, местный уроженец Гельмут Моллер рассказывал эпизоды из городской истории. Он излучал гордость и был преисполнен уверенности, особенно когда выдал свое самое смелое заявление вечера: "Гамбургер придумали в Гамбурге".

Прямо скажем, тогда это не прозвучало для меня неожиданно. В конце концов, сосиску-франкфуртер действительно изобрели во Франкфурте. Но впоследствии я с удивлением выяснил, что с гамбургером, оказывается, не все так просто.

(Другие статьи из раздела "Журнал")

Гамбургеры в первую очередь ассоциируются с США, где их можно найти почти в любом дорогом ресторане, с добавлением фуа-гра или трюфелей и по цене больше 20 долларов. Европа тоже переживает бургерный ренессанс. Недавно Wall Street Journal отметила, что поклонник этого блюда может без труда отыскать приличный гамбургер практически в любом большом европейском городе.

Так что же, эволюционный круг гамбургера замкнулся? Вернулся ли он наконец на родину из своего большого кулинарного тура по Новому свету, назад к европейцам, истинным наследникам его мировой котлетно-булочной славы?

Я решил разобраться, провести исследование и раз и навсегда закрыть вопрос о подлинных корнях этого блюда. Моллер, друг моего друга, рассказывая о гамбургском происхождении гамбургера, имел в виду старинный местный свиной бутерброд под названием rundstück warm – что в переводе с нижненемецкого означает круглую теплую булочку, в которой он подается. Когда Моллер впервые произнес эти слова, они стекли с его уст как хорошо выдержанный мягкий сыр. Я его поначалу даже не понял и попросил повторить. Он, похоже, начал понемногу терять терпение, но повторил: "Рундштюк варм. Это предок гамбургера. Попробуйте - и сами делайте выводы".

В Гамбурге есть несколько ресторанов, подающих эти прото-бургеры. Моллер написал мне пару-тройку названий. Один из них - "Крамерамтсштубен", и это название вряд ли произнесешь, не зная немецкого, сколько бы местного пива ты ни выпил. Ресторан существует с 1718 года. Когда я туда пришел, он был закрыт.

Я направился в другое место из списка Моллера: в "Оберхафен Кантине", ресторан с 70-летней историей, расположенный в покосившемся здании вблизи порта, у полотна железной дороги. Внутри я обнаружил пару бородатых посетителей, болтавших за пивом с татуированной официанткой. Она посмотрела на меня вопросительно.

"Руднштюк варм?" - выдал я, судорожно пытаясь воспроизвести моллеровское произношение.

Официантка кивнула и что-то пролаяла повару. Через несколько минут она поставила передо мной то самое блюдо, которое, по мнению некоторых, и было прародителем современного бургера, позднее трансформировавшимся в бигмаки и их бессчетные вариации. Не успел я приступить к трапезе, как появился владелец, Себастьян Либберт. Я решил его порасспрашивать.

"Рундштюк варм появился как закуска для докеров, - пояснил он. - Но по сути это остатки воскресной запеченной свинины, которые подаются в понедельник".

Рундштюк варм делается из вчерашней свинины, в него добавляется свекла, маринованные овощи, помидоры или даже зеленый лук. Котлета и другие ингредиенты подаются между двух булочек и заливаются подливкой.

"Вообще-то булочка должна быть только снизу, - комментирует Либберт. - А это модернизированный вариант".

В попытке попробовать разные версии блюда (если они существуют) я решил поискать в Гамбурге ресторан, который делал бы усложненную версию рундштюк варма – что-нибудь вроде свиной грудинки с фуа-гра внутри чиабатты. Но поиски успехом не увенчались: по гамбургскому счету, добавление второй булочки уже граничит со святотатством.

Тем не менее, у меня остался вопрос: произошел ли гамбургер от рундштюк варма?

Это не исключено. По мнению некоторых историков, рундштюк варм появился в XVII веке, когда пекарни Гамбурга начали выпекать круглые булочки. Вскоре булочки стали по понедельникам начинять остатками воскресной свинины и подливкой – так и родилось это блюдо.

Если бы рундштюк варм придумали в другом месте, он вряд ли бы пересек Атлантику. Но Гамбург уже давно является важным портом, соединяющим Европу и Америку. В XVIII веке немецкие эмигранты стали открывать в Нью-Йорке ларьки, продававшие "стейк по-гамбургски" немецким морякам и другим приплывавшим соотечественникам. По неизвестной причине котлеты у них были из говядины, а не из свинины, и подавались в разрезанной пополам круглой булочке.

Я взял рундштюк варм и надкусил. Вкус оказался совершенно предсказуемым: свинина с подливкой. Зеленый лук добавлял еще одну нотку вкуса и похрустывал на зубах. Родственные связи блюд явно прослеживались.

Я спросил Либберта, считает ли он рундштюк варм изначальным гамбургером. "Пожалуй", - пожал плечами ресторатор.

Но историки кулинарии не сходятся во мнениях на происхождение бургера. Некоторые и впрямь считают, что он произошел от рундштюк варма, другие с этим не согласны. Говяжьи котлеты появились еще в древнеримские времена. Споря, когда котлету впервые положили в разрезанную булку, некоторые историки указывают не на немецкие ларьки в Нью-Йорке, а на ярмарку в американском штате Висконсин.

В конце XIX века человек по имени Чарльз Нагрин торговал гамбургскими стейками (это был по сути бургер без булочки) на ярмарке округа Аутагами в Висконсине. Торговля шла вяло, потому что есть голую котлету на ходу неудобно. В 1885 году Нагрина осенило: если мясо положить между двумя кусками хлеба, клиентам стало бы проще перекусывать. По мнению некоторых историков, гамбургер появился именно так.

По другим версиям, возникшим примерно в то же время, бургер мог быть изобретен энтузиастами в Огайо, Коннектикуте, Техасе и других американских штатах. Точных данных, к сожалению, нет. Но ясно одно: почти все легенды содержат упоминание о "гамбургском стейке", так что город Гамбург и впрямь был и будет неразрывно связан с этим популярным блюдом.

Если рундштюк варм и впрямь является предком гамбургера, то он скорее двоюродный, а не родной его дед. Это почти как проводить линию преемственности от Чака Берри через "Битлз" к Foo Fighters. Линия оказывается не прямой, а зигзагообразной, с недостающими отрезками, утерянными в исторических дебрях.

Но, поедая гамбургский рундштюк варм, я убедился в одном: является он предком бургера или нет, сам по себе он точно заслуживает внимания, если вы вдруг окажетесь в Гамбурге и проголодаетесь.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Travel.

• Annie's anti-Putin, unofficial Sochi olympic anthem, "Russian Kiss" was pretty great. There were even German, Swedish, and Norwegian kisses/versions.
• The lovely Alison Moyet's Minutes and Seconds live album was a fave this year. Her version of "Only You" takes it from the happy, sunny tune to a darker, suspicious place. Not sure the crowd was expecting that, nor was I, but I do love it. Great version.
• Cayucas' "High School Lover" was used in a BMW commercial, quite awesomely here. (Sure, it's a 2013 song, but I discovered it this year, so there. lol)
• Australia's Peter Wilson has been around for several years, but I discovered his PWL/SAW style music this year and quickly snapped up all his tracks on iTunes. "Love is on the Line" has a fantastic Pete Hammond mix, so check it out.
• My prediction is that Sheppard is poised for greatness in 2015. Love love love the "bombs away..." part; it's the most awesome part of the song.
• Maria being the Elusive Chanteuse was a bit of a hot mess this year, but I ended up loving the disco strings in "You Don't Know What to Do." P.S. we don't need Wale on this (at all).

Итоги предновогоднего опроса ВЦИОМ о главных событиях в личной жизни, жизни страны и самых популярных людях года получились предсказуемыми, но от того не менее важными для понимания, что такое рецепт русского счастья образца 2014 года. А он простой: в России по-прежнему не хотят перемен.

Среди кумиров в России все так же доминируют писательница Дарья Донцова, певцы Филипп Киркоров, Григорий Лепс и Стас Михайлов, спортсмен Евгений Плющенко (даже несмотря на внезапный отказ выступать в личном турнире на Олимпиаде в Сочи).

В телевидении нашим людям импонирует сериал «Физрук» с Дмитрием Нагиевым и традиционно ток-шоу — «Пусть говорят» на Первом с Андреем Малаховым. Плюс, конечно, новости и кино о войне – лучшим фильмом-2014 стал, как и прошлом году, «Сталинград».

Через несколько дней всех главных любимцев публики мы увидим в новогодних «огоньках» по всем каналам. Тех же самых, что видели и пять, и десять лет назад. С одной стороны, это несомненный признак стабильности, что особенно ценно в непростой год, когда привычные координаты жизни меняются на глазах. Но, с другой стороны – как публике выбрать других, новых кумиров, если большинство о них просто не знает.

Безальтернативность в России процветает не только в политике, но и в культуре. А главное, ни в обществе, ни во власти не видно желания эту альтернативу искать.

Впрочем, изменения будут. В этом году наверняка исчезнут с новогодних экранов Михаил Шац и Татьяна Лазарева, вряд ли мы увидим там Андрея Макаревича и «жовто-блакитную» Верку Сердючку. Идет секвестр дозволенных кумиров, но не их расширение или замена.

На самом деле этот замер общественного мнения, как градусник температуры тела, всего лишь фиксирует объективное состояние нашей страны.

В современной России, к сожалению, нет особых культурных прорывов. Нет никакого естественного процесса соревнования идей и личностей: ни в культуре, ни в науке, ни в политике с экономикой.

Причем все самые популярные спортсмены, писатели и певцы у нас еще и подчеркнутые политические лоялисты.

Что понятно, иначе они просто не попадут на экраны телевизоров, глядя в которые, и продолжает жить среднестатистический россиянин.

Политиком года для россиян традиционно стал Владимир Путин — в рейтингах ВЦИОМ он бессменно лидирует больше десяти лет. Причем в этом году его назвали таковым 71% опрошенных – в полтора раза больше, чем в прошлом (44%). Вторым в этом рейтинге благодаря явному доминированию внешней политики над внутренней стал министр иностранных дел Сергей Лавров.

Кризис на Украине и присоединение Крыма в списке главных событий в мире и стране потеснили сочинскую Олимпиаду. Хотя в начале 2014 года именно Олимпиада, да еще и закончившаяся триумфом российский спортсменов в командном зачете, виделась однозначно главным событием.

Уходящий 2014 год, несмотря на обвал рубля, жители России провожают с позитивным настроем: в хорошем расположении духа ожидает 2015 год 41% опрошенных, еще 45% не испытывают ни горя, ни радости, лишь 10% настроены пессимистично, считая, что в будущем году нас не ждет ничего хорошего.

При этом личный оптимизм россиян органично сочетается с пессимизмом по отношению к происходящему со страной.

О том, что для России этот год был благоприятным, говорят 36%, тогда как 52% полагают, что последние 12 месяцев были скорее трудным временем, а 9% — и вовсе крайне плохим.

Эта вилка между небывалым личным оптимизмом и пессимизмом в отношении ситуации в стране показывает, что люди у нас по-прежнему живут сегодняшним днем. Стабильность стала синонимом счастья.

Пока в холодильнике не станет заметно беднее, все хорошо. Начальство пусть решает свои и наши проблемы. А нам ни до чего нет дела, у нас – вечный «голубой огонек».

В любом случае Донцова непременно издаст новый роман. Лепс и Киркоров обязательно споют новые песни. Да и старые сгодятся. В одно и то же время по известному телеканалу покажут любимый сериал. Президента привычно покажут в выпусках новостей. А если со страной вновь приключится катаклизм глобального масштаба, как это уже было не раз и не два, мы опять искренне удивимся.