Кого хочешь выбирай

 2018-10-31 16:31:08

Пока инженеры и маркетологи продолжают радовать нас очередными достижениями в создании автономных транспортных средств, а также доказательствами их безусловной выгоды и безопасности, философы и футурологи задумываются над вопросами, которые, в общем случае, инженерно решить невозможно. И один из главных подобных вопросов: как научить компьютер, управляющий автопилотом, сделать правильный выбор в ситуации, когда оба выбираемых варианта плохие. Давить пешехода на дороге или уходить с дороги, убивая тех, кто в машине? И то и другое решение противоречит первому из законов робототехники, который гласит, что робот не может причинить вреда человеку. Но выбрать-то надо.

И вот один из главных в мире научных журналов Nature публикует результаты работы одного из главных в мире научных центров — Массачусетского технологического института. Два года исследований, миллионы респондентов в 233 странах. Обработаны 40 миллионов ответов. Ради кого жертвовать собой и пассажирами? И кем можно пожертвовать ради себя? Чтобы научить робота, надо хотя бы понять, как поступил бы в такой ситуации человек.

Крайние позиции, в общем, понятны. Практически все готовы пожертвовать собой, только бы не наезжать на детскую коляску. Но никто не согласен жертвовать собой ради кошки. А вот внутри этого широкого спектра уже интереснее. Девочку, например, жальче, чем мальчика. Но вот доктора-мужчину жальче, чем доктора-женщину. Зато женщина атлет или женщина госслужащий имеют преимущество перед мужчинами тех же занятий. Не знаю, как определяется на дороге женщина-госслужащий, но пространство для феминистических интерпретаций богатое. С бодипозитивизмом, правда, не очень. Полных людей согласны давить без разбора. Им уступают разве что старики. Но, что интересно, полную женщину жальче, чем полного мужчину. А вот старушку, наоборот — менее жалко, чем старика.

Многое зависит и от региона. В Азии традиционно ценят людей старшего возраста. В то время, как в Латинской Америке готовы давить стариков ради молодых. Но вообще у пешехода больше шансов, чем у водителей. Особенно у тех, кто переходит дорогу на зеленый, нежели на красный. Впрочем, в бедных странах особенной разницы в отношении к нарушителям нет. И еще множество, множество разных нюансов.

Понимаете? Да мы сами не знаем, как будем вести себя в той или иной ситуации. Потому что количество факторов, которые надо учесть в момент выбора, не определено однозначно. Как и не формализуемо такое понятие, как интуиция.

И чем больше мы видим исследований, тем ближе мы к окончательному принятию неизбежного: да, автомобили с автопилотом возможны. Но только в том случае, если на дороге будут только одни автомобили с автопилотами. И совершенно не будет людей.

Взято отсюда

Исчерпывающе о национальной идее.

 2018-10-31 16:25:56
.






Много говорят о "национальной идее для России". На самом деле, национальные идет любых стран одинаковы и похожи на пенни: у них две стороны. Одна сторона - это национальная идея "народа", обратная сторона - национальная идея элиты.

Эти две идеи абсолютно универсальны и одинаковы для всех стран и народов.

Национальная идея народа известна с древности: "Хлеба и Зрелищ". Никакой иной народной идеи у народа нет и, вероятно, бьыть и не может.

Национальная идея элиты - еще проще: доминирование над народом и другими элитами.

Мир элиты - это по объективным причинам "деревня Гоббса", где человек-человеку волк и, в силу элитарности, то есть, по определению, непринуждаемости, жителей этой деревни, никакого закона кроме закона джунглей в этой деревне не работает.

Друной вопрос, что поскольку элитарность без народа невозможна и не имеет смысла, элита как правило выдает за "национальную идею" - "скрепы", призванные соединить перечисленные национальные идеи в некое единство.

Кроме того, этой двубортной национальной идее как кажется, противостоит любимое народное развлечение: стремление к "справедливости". Но, увы, под справедливостью народ понимает количественное равенство хлеба и зрелищ, что представляет собой самую разнузданную несправедливость.

Аминь Взято отсюда

Gallery: Apple fans gather at stores around the world to watch today’s special event

 2018-10-30 19:42:42

Apple Park Visitor Center. Photo courtesy of Brian King.

Apple’s special event from Brooklyn this morning is all wrapped up now. Along with the introduction of new Macs, updated iPads, and a second generation Apple Pencil, Apple’s retail stores were also spotlighted. 60 new Today at Apple sessions were announced, and fans around the world gathered in stores for a special session where today’s keynote was streamed live from the Howard Gilman Opera House.

more…

The post Gallery: Apple fans gather at stores around the world to watch today’s special event appeared first on 9to5Mac.

Взято отсюда

100 лет назад Османская империя вышла из Первой мировой войны

 2018-10-30 08:45:13

Тотальная оккупация: как Турция опозорилась в Первой мировой

100 лет назад Османская империя вышла из Первой мировой войны и подписала Мудросское перемирие с Антантой. Турки терпели тяжелейшее поражение, лишались значительной части территорий и фактически – имперского статуса. На этом завершались масштабные военные действия в Азии.

30 октября 1918 года на борту английского военного корабля «Агамемнон» в порту Мудрос на острове Лемнос в Эгейском море британским адмиралом Сомерсетом Гоу-Калторпом и министром ВМФ султанского правительства Турции Хюсейном Рауфом было подписано перемирие. Османская империя официально прекращала участие в Первой мировой войне, терпя тотальное поражение. Без согласования с остальными членами Антанты британцы навязали туркам тяжелые условия, подразумевавшие потерю обширных территорий, оккупацию оставшихся земель и передачу в пользу победителей значительного количества ресурсов. Имперский период в истории Турции подходил к концу. Всего четыре года спустя, 1 ноября 1922-го, монархия будет окончательно упразднена. На смену ей придет Турецкая республика.

К началу Первой мировой войны Османская империя уже продолжительное время представляла собой дряхлое, экономически и технологически отсталое государственное образование с плохо контролируемыми национальными окраинами и политической нестабильностью в центре, которую, в частности, провоцировало либерально-националистическое движение младотурков. По темпам развития держава мало напоминала саму себя эпохи Сулеймана Великолепного (первая половина XVI века), когда пребывала в расцвете и уверенно двигалась к гегемонии на обширных территориях Европы и Азии. Не случайно еще в середине XIX века, перед Крымской войной российский император Николай I окрестил Османскую империю «Больным человеком Европы».

Локальные войны начала XX века наглядно показывали трухлявость административно-политической и военной систем Турции.

Наблюдая это, на ее области, особенно богатую нефтью Месопотамию (Ирак), позарились ведущие страны. Многие мечтали о расчленении «больного». Константинополь терпел поражения одно за другим. В 1911-1912 годах произошел конфликт с Италией, которая «оттяпала» себе земли современной Ливии. Еще более катастрофическими в репутационном плане явились для турок потери по итогам Первой Балканской войны, в которой против империи действовал союз из Сербии, Болгарии, Греции и Черногории. Турция мало того, что не помешала провозглашению независимости Албанией и лишилась всех своих европейских владений кроме Константинополя с примыкающим районом, но и допустила приход к власти в результате переворота политического авантюриста Энвера-паши, прочно стоявшего на идеях пантюркизма и панисламизма.

Младотурецкий лидер сблизился с Германией, которая подбивала азиатского союзника к провокациям против России. С обстрелов Одессы, Севастополя, Феодосии и Новороссийска началось участие Османской империи в Первой мировой войне в составе блока центральных держав. На 30 октября 1914 года в стране проживало примерно 25 млн человек, из которых 19 млн были этническими турками, 6 млн арабами – по 1,5 млн – курдами и греками, от 1,3 до 2,1 млн (по разным оценкам) – армянами. По традиции прежних лет в армию – в ввиду их неблагонадежности и склонности к дезертирству – не призывались христиане, а также половина от арабского населения.

Однако в условиях всеобщей мобилизации властям пришлось задействовать греков и армян в качестве персонала, обслуживающего военную технику, фортификационные сооружения и т. д. Считается, что привлечение в войска симпатизировавших России христиан существенно подорвало военную мощь Османской империи.

А риск перехода военных армянского происхождения на российскую сторону в 1915 году послужил поводом для начала геноцида против этого народа, начатого под непосредственным руководством Энвера-паши.

Несмотря на набор мужчин в том числе среднего и старшего возраста (общее число мобилизованных за годы войны составило 2 млн 873 тыс. человек), слабое развитие железных дорог, прочих транспортных коммуникаций и проблемы с современным вооружением вкупе с наличием уклонистов среди этнических турок не позволили правительству собрать действительно мощное войско. Так, Кавказской армии (главнокомандующие поочередно – Илларион Воронцов-Дашков, великий князь Николай Николаевич и Николай Юденич) численностью в 170 тыс. человек отправленные на этот театр военных действий османские дивизии уступали и количественно, и качественно. Вплоть до революционных событий в Петрограде турки не выиграли у русских на Кавказе ни одного крупного боя. Все изменилось только с подписанием 18 декабря 1917 года мирного договора с большевиками, который тут же был нарушен, и турки двинулись в наступление, почти не встречая сопротивления.

Бесславно для имперских властей складывались кампании в Персии (Иран), Месопотамии (Ирак), Сирии и на Балканах, где турки были не в силах успешно противостоять британским войскам, действовавшим при поддержке местных отрядов. На протяжении большей части войны уделом армии Энвера-паши оставались локальные успехи.

Безвозвратные потери Османской империи за четыре года Первой мировой войны составили 771 884 человека, из которых 243 598 были убиты, 466 759 погибли от болезней и эпидемий, 61 847 пропали без вести.

Ранения получили 763 753 бойца. 145 104 солдата и офицера попали в плен.

Согласно пунктам Мудросского договора, турки обязывались демобилизовать армию, за исключением частей, предназначенных для охраны границ и поддержания внутреннего порядка в стране, сдать гарнизоны за пределами страны и эвакуировать свои части из Ирана, Киликии и Закавказья, передать Антанте свои военные корабли и всех военнопленных, при том что турецкие пленники оставались в распоряжении союзников.

Кроме того, в пользу военных флотов Антанты открывались Черноморские проливы с предоставлением права занимать форты Босфора и Дарданелл, доки, судоремонтные мастерские и военно-морские арсеналы. Турция должна была прекратить все сношения с Центральными державами и запретить германским судам пользоваться портами. Устанавливался контроль Антанты над турецкими железными дорогами, радиотелеграфными станциями и кабелями.

Кроме того, победителям передавались карты с указанием всех морских минных полей, а также топливные, горюче-смазочные и продовольственные ресурсы.

Наибольшее унижение Османская империя терпела в политическом плане. Пусть это не было заверено документально, но фактически она утрачивала самостоятельность. От державы отторгались крупные территории с нетурецким населением, в частности, Сирия, Месопотамия (Ирак), Палестина, части Ливии и Аравийского полуострова. В важнейших военно-стратегических и промышленных районах Анатолии устанавливалась британско-французская оккупация. Английские солдаты заняли крупнейшие города.

За союзниками также сохранились права оккупации любых объектов, «в случае если бы создалось положение, которое угрожало бы безопасности союзников», любой части шести вилайетов бывшей Турецкой Армении при возникновении в них беспорядков, и Батуми. Турция брала на себя обязательство не возражать против оккупации Баку.

Относительная независимость сохранялась лишь на крошечном клочке с частью Константинополя. В ночь на 3 ноября 1918 года предводители младотурок во главе с Энвером-пашой бежали в Германию.

Условия сдачи Османской империи пересматривались в сторону ужесточения в 1920 году в Севре (договор не был ратифицирован) и в 1923-м на Лозаннской конференции, где был подписан окончательный мир. В итоге Турция сохраняла за собой Восточную Фракию и Смирну, но навсегда отказывалась от претензий на Аравию, Египет, Судан, Триполитанию и Киренаику (части Ливии), Месопотамию (Ирак), Палестину, Трансиорданию, Ливан, Сирию и острова в Эгейском море.

Взято отсюда

Американские солдаты выпили все пиво в Рейкьявике

 2018-10-29 21:58:39

Расположившиеся в столице Исландии солдаты армии США почти уничтожили запасы пива в местных барах и ресторанах. Об этом 28 октября сообщил журнал Newsweek.

Более шести тысяч американских военных провели выходные в Рейкьявике. За время их прибывания в городе в большинстве баров и ресторанов закончилось пиво, и местным пивоварням пришлось срочно поставлять в заведения дополнительные пивные бочки.

Особой популярностью пользовалось светлое пиво местного производства, его американцы предпочитали импортированным в Исландию маркам напитка.

Солдаты вооруженных сил США квартировались в Рейкьявике по пути в Скандинавию — там готовятся развернуться крупнейшие со времен Холодной войны стратегические учения НАТО.

Учения под названием Trident Juncture 2018 («Единый трезубец-2018») пройдут в октябре-ноябре этого года. В них примут участие более 40 тысяч военных из 31 страны — как государств, входящих в альянс, так и их партнеров, таких как Швеция и Финляндия. В их рамках впервые за 31 год в Норвежское море войдет авианосец ВМС США «Гарри Трумэн».

Как ранее заявлял главнокомандующий объединенными силами НАТО в Европе генерал Кертис Скапаротти, это демонстрация того, что Соединенные Штаты и их союзники «готовы противостоять растущей российской угрозе».

Взято отсюда

Коротко

 2018-10-26 18:42:58

Воткнем же пылающий факел знаний в немытую жопу невежества!

* * *
Жёны декабристов поехали за ними в ссылку, потому что не договорили.

* * *
Доказательств присутствия наблюдателей ОБСЕ на Донбассе нет.

* * *
— Ты мудак!
— Обоснуй?
— Ходи необоснованный!

* * *
Если тебя любят просто за то, что ты есть, приготовся к тому, что ненавидеть будут за то же самое.

* * *
Интервью на вакансию программиста:
— Последний вопрос: объясните, что такое дедлок (deadlock) и вы приняты.
— Примите меня на работу, тогда и объясню.

* * *
Если б я был султан, я б имел трёх жён, и вторую жену звали б Элтон Джон.

* * *
Существует два способа легко скользить по жизни: верить всему и сомневаться во всем. Оба они избавляют нас от необходимости мыслить.

Взято отсюда

"Русия!" - европейские арабы в панике бежали от подсрачников русской журналистки

 2018-10-26 16:07:03

Бывшая севастопольская журналистка, ныне редактор службы новостей НТВ Лариса Раевская вступила в конфликт с мигрантами в Вене из-за "цокания" в свой адрес. Об этом она рассказала в своем блоге. По словам журналистки, выходцы из России - единственные, кто в странах Европы не боится дать отпор мигрантам, которые пытаются навязать Старому свету свои порядки.

"Лично в Вене отвесила подсрачник арабу, цокнувшему языком в мой адрес, а остальных обложила отборным матом. Цокали они на всех, но эти все эуропейцы и пиндосы шарахались, опустив глазки, и сливались со стенами зданий. Я же не просто пароходом врезалась в козлобородую толпу, перегородившую тротуар, но и размяла ногу и связки. В итоге, с криком "Русия!" они бежали по Марияхилферштрассе, как фашисты от Красной Армии в апреле 45-го, а с балкона соседнего дома мне аплодировала какая-то итальянка, громко скандируя "Браво!", - рассказывает журналистка.

Также она сообщила, что в Милане столкнулась с грабителем, который попытался отобрать у нее бумажник.

"Да и в Милане вместо того, чтобы отдать арабу гоп-стопщику кошелёк, айфон и жизнь, я просто сломала ему палец, а когда он упал от боли, приложила с ноги. Видимо, впервые столкнувшись с отпором, он охренел настолько, что в ужасе спросил лишь об одном - откуда я. Услышав про Россию, тварь даже скулить перестала, на всякий случай, чтобы не раздражать. Поэтому у всего мира на Россию такая реакция, они не могут простить нам свою же трусость и наше бесстрашие. Потому и тявкают не затыкаясь, но это до первого подсрачника", - написала Раевская.


(https://www.politnavigato...) Взято отсюда

Staying Alive. A “wunderkammer” of disaster solutions

 2018-10-26 14:31:14

The third project i discovered at A School of School, the 4th Istanbul Design Biennial (after Halletmek. The Turkish art of speeding up design processes and Genetically Modified Generation) is not a project but a cabinet of curiosities curated by SulSolSal, a collaboration between Brazilian architect Guido Giglio and South-African designer Hannes Bernard.


Demystification Committee, The Offshore Spring/Summer 2018, 2018


Exhibition view of Staying Alive, part of the 4th Istanbul Design Biennial. Photo: Kayhan Kaygusuz

Global warming, widespread precarity and the threat of another economic crisis, the rise of far right discourses across Europe and the US, the mass extinction of natural species, (cyber)terrorism, political unrest, etc. The world seems to be facing a constant stream of menaces and crisis that only seem to grow with each passing day. Governments don’t seem too concerned about it, they are too busy signing climate agreements they won’t respect and courting votes with short-time measures that can only fool the naive and the self-centered. As for industries, they pursue their strategies of turbo-greed as if there was no tomorrow. And maybe indeed there won’t be any tomorrow.

SulSolSal’s Staying Alive is part a “wunderkammer” and part a survival guide. The artists, designers, architects and other resourceful citizens whose thoughts and works the SulSolSal duo has collected look bravely at some of the crisis we are facing today and attempt to help us prepare for a future of adversity and scarcity.

I wish SulSolSal‘s website was up and running and that they hadn’t titled their contribution Staying Alive because i’ve spent the whole weekend pretending i’m Robin Gibb. Other than that, i can’t fault the work of these guys. The research they did for the Istanbul Design Biennial was smart and inspiring.

Here’s my favourite projects in their selection of interesting and often tongue-in-cheek attempts to respond to the ongoing climate of impending doom:


Theo Deutinger, Europe in Africa, 2014


Theo Deutinger, Europe in Africa, 2014

Europe in Africa (EIA) is a proposal for a new city – state on an artificial island to be created right between the Exclusive Economic Zone of Tunisia and Italy. The aim of EIA is to provide a secure place for people that have to flee their country and want to reach Europe.

The purpose-built island would offer a football stadium, a business park, a mosque and a church, a business park, a police station, schools and spaces to live and grow crops.

After living and working 5 years in EIA its inhabitants would be granted with a truly European passport and could leave and legally reside in any European country; if wanted. The designer believes that Brexit exiles would be welcome on the island as well.


SkyLift V0.3 (current build) Photo ©Adam Harvey. Used in Adam Harvey and Anastasia Kubrak, Data Pools, 2018

The pools and mansions of Silicon Valley are financed by the mechanisms of economic surveillance and ownership of your personal data. Yet the geographic locations of these luxurious residences are often removed from open source databases. Data Pools uses SkyLift, an experimental wifi geolocation spoofing device that relocates your smartphone to these hidden locations of interest. The work explores the relationship between data collection, consent and the technologies behind wifi geolocation positioning.

With this project, Adam Harvey and Anastasia Kubrak allows you to cheat these technologies of control and pretend you’re having a drink by the private pools of big tech billionaires such as Jeff Bezos, Peter Thiel, Mark Zuckerberg or Larry Page.


Human Rights Foundation, Flash Drives for Freedom, 2005

The Human Rights Foundation is using USB sticks to counter Kim Jong-un’s propaganda machine and influence people living in North Korea.

A few years ago, a group of defectors began smuggling USB drives with educative and informative contents from the outside world. The campaign invites people all over the world to support their “subversive” effort and donate their unused drives. The USBs will then be filled with e-books, films, an offline Korean Wikipedia and other content proven to inspire North Koreans to disbelieve Kim Jong-Un’s propaganda and take a stand. The drives are then smuggled into the country.


Meeus van Dis, Super Green (Solar powered tanning bed), 2016. Photo credits: Sabrina Gaudio


Meeus van Dis, Super Green (The diesel fuel powered electric car), 2016. Photo credits: Sabrina Gaudio

Steven de Peven, Meeus van Dis and Bart Eysink Smeets used absurdist humour to question the “technofix”, this tendency we have to look at technology and design as providers of the ultimate solution to climate change and other man-made problems.

Their Super Green series features the GreenBrown solarium powered by solar energy to give you an eco-tan, an electric car powered by a diesel generator and an electric fan that uses wind energy.


Joao Roxo, The Hand that Feeds you, 2017. Photo: Kayhan Kaygusuz

The Hands That Feed You: Global Dependency and Design for the Third Space maps the North-South divide and the dynamics of its inter-dependency systems, in particular its flows of waste and surplus. The work also exposes a “Third Space” made of self-reliance and resourcefulness and informal economies. An example of this inventiveness is the furniture that people in the South craft using the excess of unwanted clothing sent as ‘charity’ from the North. People stuff big bags with the clothes and use them as poufs for example.

Janna Ullrich, Quantified


Janna Ullrich, Quantified (image)

’Quantified’ is a cooperative board game, set in a world in which everyone’s behavior is constantly surveilled and analyzed. A player’s behavior results in a social credit score leaving traces of data behind for governments and corporations to analyse and determining their position on the social ladder. Players start from different positions on the social ladder, as refugee, unemployed or employed, with unequal access to human rights. The goal of the game is to make all rights accessible to all players and to fight the implementation of totalitarian policies.

By gamifying the complex challenges of migration, participants experience how legal innocent activities can make them lose their rights and how they can collectively fight for laws that protect their rights.


Tattfoo Studio, New Earth Personal Survival Kit, 2017. Photo: Kayhan Kaygusuz

Tattfoo Studio, New Earth Personal Survival Kit, 2017

New Earth Personal Survival Kit, aka NEPSK, is a series of small survival kits that form part of an educational program teaching an ethos of self-reliance and living closer to the Earth. Although the work intends to prepare us for any type of challenging situation we might encounter in the future, it features artifacts inspired by folk craft and everyday objects. The artist believes that equipping yourself for the future also involves a great deal of looking back at past practices and strategies.


Demystification Committee, Offshore Spring/Summer 2018, exhibition view at the Istanbul Design Biennial. Photo: Kayhan Kaygusuz


Demystification Committee, exhibition view at the Istanbul Design Biennial. Photo: Kayhan Kaygusuz

The Offshore Investigation Vehicle, by Demystification Committee, is an art and research project that takes the shape of an international corporate structure set up to model and explore offshore finance. Secretive movement of money is a crucial component of the offshore world. In order to benefit from this, the structure has launched a collection of beachwear: Offshore Spring/Summer 2018. In this leisure collection, the stakeholders and strategies of the dark infrastructure is portrayed as being just as unseen as brightly coloured, pop-fashion diagrams.


Demystification Committee, Offshore Economist, 2018

The Offshore Economist, a digital publication focusing on the cracks inherent to the offshoring practices of corporate finance.


Mary Ponomareva, Luxury Survival Fair, 2017

Our anxieties and uncertainties about future disasters shouldn’t stifle the economy. In fact, ‘The end of the world’ is a business opportunity like any other, with high-end private security systems, state-of-the-art predator drones, luxurious survival condos and jewel-encrusted gas masks, etc.

By speculating on the objects and services that will make post-apocalyptic life more glamourous, Mary Ponomareva’s Luxury Survival Fair questions the role that aesthetics plays in the construction of ideology.

A School of School, the 4th Istanbul Design Biennial is curated by Jan Boelen and organised by the Istanbul Foundation for Culture and Arts (IKSV). The exhibitions remain open at various locations in Istanbul until 4 November 2018.

Also part of the biennial: Halletmek. The Turkish art of speeding up design processes and Genetically Modified Generation (Designer Babies).

Взято отсюда

Азовское море

 2018-10-26 13:52:38
.






Ну что ж. Все войны проигрываются из-за одного - единственного слова: "Поздно..."

Предательское бездействие России в 2008 году и, особенно, в 2014 году на Украине оборачивается разрастающимся вялотекущем поражением. Не повесили Саакашвили - получите Грузию в НАТО. Допустили бандеровщину на Юго-Восток Украины - получите санкции за НЕДОПУЩЕНИЕ КОРАБЛЕЙ НАТО В АЗОВСКОЕ МОРЕ. Или вы полагаете, что кто-то согласится с тем, что Азовское море - это "внутренний водоем"? - Да, это бы внутренний водоем. При СССР. Но здесь вам - не тут. А аналог конвенции Монрё Украина с Россией не подпишет никогда - пока существует. И получите вы ядерное оружие в 50 верстах от Таганрога на ракетах средней дальности морского базирования, не запрещенных никакими ДОВСЕ...

Так-то, мне, с одной стороны, все равно. Для меня разница между Украиной и Россией не столь уж и значительна, потому что на Украине - бандеровцы, в России - власовцы. И то, и другое - катастрофа. Но разница есть. Бандеровцы - это откровенные нацисты. И должны быть уничтожены любой ценой чем быстрее, тем лучше. А власовцы - скорее фашисты. То есть, разница - как между гитлеровской Германией и муссолиниевской Италией. Хотя и Муссолини достоин повешения, но все-таки Италия вряд ли была достойна тотального разрушения. В отличие от Германии.

Другой вопрос, что мне не нравится идея однополярного мира, кто бы ни был этим единым полюсом: хоть США, хоть Китай, хоть СССР. Это слишком рисковано для простых маленьких людей, если они будут лишены всякого выбора, даже выбора эмиграции. "Куда бечь-то", ежели что? - На Марс? - Или ложись и помирай? - Как-то однополярный мир не комильфо, однако. Хотя, возможно, это говорит моя глупая надежда на остатки разума, хотя это и противоречит моей же "теории Синего мира", честным следствием которой является теорема, согласно которой бабло здесь и сейчас побеждает всё - и разум тоже.

Поэтому, я скорее констатирую объективное положение дел, чем болею за какую-то сторону. И иногда мне кажется, что российская власть от страха и жадности просто сошла с ума. Или, действительно, как многие утверждают, российская работает, продолжая дело Горбачева, ликвидационной командой, задача которой плавно подвести Россию к уничтожению. Взято отсюда

The Future Of Photography Is About Computation

 2018-10-26 12:27:51

Since the birth of photography almost 180 years ago, the relationship between a photographer and a camera has remained mostly unchanged. You open a shutter and capture an image. Though you might manipulate lenses, exposures, and chemicals–or, in recent years, bits–there was a nearly one-to-one relationship between what the lens saw and what you captured. But you’ve likely taken thousands, if not tens of thousands, of pictures in recent years that break that relationship without knowing it.


Computational photography takes a swarm of data from images or image sensors and combines it algorithmically to produce a photo that would be impossible to capture with film photography or digital photography in its more conventional form. Image data can be assembled across time and space, producing super-real high-dynamic range (HDR) photos–or just ones that capture both light and dark areas well. Multiple cameras’ inputs can be fused into a single image, as on some Android phones and the iPhone 7 Plus, allowing for crisper or richer images in a single shot and a synthetic zoom that looks nearly as good as one produced via optical means.

But as much as computational photography has insinuated itself into all major smartphone models and some standalone digital cameras, we’re still at the beginning. Google, Facebook, and others are pushing the concept further, and researchers in the field say there are plenty of new ideas circulating that will make their way into hardware–mostly as part of smartphones, the biggest platform for taking pictures and leveraging innovative imaging techniques.

The coming developments will allow 3D object capture, video capture and analysis for virtual reality and augmented reality, better real-time AR interaction, and even selfies that resemble you more closely.


[PHOTO: UNSPLASH USER REDD ANGELO]
SMARTPHONES ATE CAMERAS
In recent years, we’ve watched the just-good-enough cameras in smartphones become better-than-good-enough, eating the heart out of what was once a fast-growing market for point-and-shoot digital cameras. While smartphones can’t beat the combination of lens, high-count sensors, and other factors that make digital single-lens reflex (DSLR) cameras the pinnacle of the market, they continue to creep up the curve, with computational photography providing some of the tricks.

ADVERTISING

inRead invented by Teads
When HDR first appeared in the iPhone’s iOS 4.1 release in 2010, it followed a typical practice by professional and serious photographers of bracketing shots: taking multiple images manually or with automatic settings at different exposures or other settings. Before image-editing software, photographers would pick among their photos and sometimes use darkroom techniques to combine them. Photoshop and other apps could mix multiple exposures of the same space to great effect, and some iOS apps were already offering this as a feature when iOS 4.1 shipped.

Having HDR built directly into a smartphone OS transformed it from a trick into a mainstream technique, even though the early versions weren’t great. (Android followed the iPhone’s lead and added it as a core feature.) Apple gradually shifted from capturing three bracketed images to what photo app developers tell me is a much more elaborate set of captures and adjustments that are analyzed and fused in software to produce the HDR result.


2014’s HTC One M8 had a “Duo” camera
And that’s where things mostly stalled for years, despite a proliferation of academic investigation. Gordon Wetzstein, a professor who leads the Stanford Computational Imaging Group, an interdisciplinary research group at Stanford University, says that of hundreds of papers in the field on computational photography, it “boils back down to one, two, maybe three different incarnations that end up being simple enough that they’re actually useful.” This is partly because of power constraints, phones’ and cameras’ form factors, and other elements that limit practical use.

Adding multiple rear-facing cameras was an idea that kicked around for quite a while. While the first dual-camera phone shipped was the HTC One (M8) in early 2014, its abilities were ahead of the software and image-processing hardware. The potential started to be realized with the Huawei P9 (April 2016), which combined color and grayscale cameras, and Apple’s iPhone 7 Plus (October 2016), which has a wide-angle and nominally telephoto pair. In both cases, the multiple cameras’ images capture different aspects simultaneously, which software combines for an arguably better result.

With two cameras combined with software that performs object recognition in scene, a system can extract depth. The iPhone 7 Plus uses this with Apple’s still-in-beta Portrait mode, which fillets a subject in the foreground from all the background layers, allowing it to pleasingly blur the background and thereby create the effect known as bokeh. This look simulates the one that a photographer would previously get by using a DSLR paired with a lens with a very short depth of field.


A photo taken with the iPhone 7 Plus’s depth-effect mode
Wetzstein notes the potential for the depth recognition to have an impact behind photographic effects. By analyzing objects in a scene by depth, a two-camera system could automatically produce better pictures, building on the face, smile, and blink recognition features that are standard in cameras and smartphones today.

But if two lens/camera combos are good, surely more are better? Researchers have tested cobbled-together multi-input systems, sometimes quite elaborate, as with the Stanford Multi-Camera Array, which sported 128 separate cameras. These were fixed installations and not practical for commercial (or amateur) use.

The low cost of smartphone-size lenses may change that. Instead of using a single, large expensive lens, as on a DSLR, performing computation on photos collected from many smaller lenses and integrating the results computationally could achieve high-quality results. This is the thinking behind the L16, cited by Wetzstein as an example. It’s a camera made by a company simply called Light, with 16 camera elements across three focal lengths. (The $1,700 device isn’t shipping yet and its preorder allotment sold out.)


Depending on lighting and zoom factor, the L16 fires off a different combination of 10 of those lenses across three focal lengths to fuse a 52-megapixel image using a package not much bigger than a smartphone or typical digital snapshot camera. It may be a gimmick or it may be a way to pack a wallop in one’s pocket; we’ll know when it hits photographers’ hands.

A different hardware approach brought Lytro to the market, a single-lens camera that could refocus a photograph after it was taken and produce 3D images. Lytro’s technology relies on a large image sensor, the elements of which were grouped into super-pixels that allowed its software to capture a light field, effectively knowing the incoming direction of light as it hit the sensor. This light field could be reconstructed by its software later. The system never caught on in either its original prosumer or later professional model, and the company adapted its approach to VR capture hardware.

Here’s a refocusable photo taken with Lytro’s ultimately unsuccessful consumer camera:

 

GOING DEEP
Rather than capturing light fields or combining image data, some experimental efforts in the hands of developers rely on a synchronized infrared (IR) sensor that captures depth information. Google’s Tango is a practical testbed for this approach, allowing the capture of structured light and time of flight.

Structured light relies on projecting a pattern onto a scene that a sensor then reads and uses to estimate distance and surface displacement. Time of flight, by contrast, measures the time between projecting a signal and its reflection, omitting a grid and providing more direct measurement. IR is invisible to the naked eye, and is most commonly used.

Microsoft’s Kinect sensor add-on for the Xbox started with structured light and shifted to time of flight, and in both versions were the first mainstream uses, but in a fixed location and for a single purpose: capturing motion for gaming and other inputs. Tango, while still a work in progress relevant to developers rather than the masses, brings the technology to mobile devices in a practical form. It’s already available in Lenovo’s Phab 2 Pro smartphone.


At first glance, these types of depth-finding may not seem to meet the definition of computational photography. In effect, an IR sensor (paired with an emitter) is a camera, paired with a standard photographic camera to build a depth and object map.

Any method of obtaining depth plays right into advancing augmented and virtual reality systems and practicality by allowing a mobile device to better identify what’s in its visual field. The more immediate benefit is for AR: Overlaying an existing scene with information requires vastly less computational power than generating VR’s full-blown 3D graphics and letting people interact with that world.

Wetzstein says that structured light is a power-hungry technique because it requires the constant projection of a grid. Time of flight should have greater impact, but he says it will require years more development to make it fully capable.

3D VR photographic capture could come at some point from a combination of multiple lenses and depth perception, but probably not any time soon. Wetzstein says that although phones can capture panoramas easily enough, creating both video and stereo panoramas that can be stitched together and remain synchronized currently requires gear in the $15,000 to $30,000 range, such as that used with Facebook 360 and Google Jump, relying on more than a dozen cameras and huge apparatuses.


SOLVING THE SHOEBOX PROBLEM
Besides its role in AR and VR, computational photography could help solve much more routine problems by marrying itself with computer vision (the study of machine-based perception) and machine learning (teaching machines to recognize what they perceive).

By better analyzing the contents of a scene, photo software could automatically identify the best pictures.
Irfan Essa, a professor at the Georgia Institute of Technology, heads the school’s Interdisciplinary Research Center for Machine Learning. He says that an ever-stronger connection among those areas “has grown into more object-centric thinking.” Computational photography moves beyond just capturing pixels, he says, into capturing light, which allows it to extract the geometry of a scene. “If you know where the object is and what surface it’s on, you can do more with it,” he says.

This helps with depth, as noted above, but also with one of the most common problems facing average smartphone owners: It’s easier to take photos than manage them. “We’re just capturing too many pictures,” Essa says. “I take pictures at the dinner table with my family and I end up having 40 to 50 pictures.” By better analyzing the contents of a scene, photo software could automatically identify the best pictures.

Some third-party apps already do this, and Apple’s burst mode in its Camera app tries to detect the “best” pictures of a set taken in fast succession. But these early stabs at the idea rely on a handful of cues instead of full-blown recognition. As the photographic tech in smartphones gets better, researchers will be able to take the idea further, Essa says.

Essa also expects to see improvements in color matching, tone adjustment, and selfie correction. He notes that despite the decades of work that Adobe and Kodak have put into technologies to allow the same color to appear in the same way everywhere, it’s only recently that these ideas have hit the mass market. Apple’s 9.7-inch iPad Pro, for instance, introduced what Apple calls “True Tone,” a sensor that measures ambient light color and conditions and adjusts the display to provide a consistent set of colors to the viewer, no matter the temperature of the light in which they’re using the tablet.

Better color management relies on better cameras as well as better displays, and Essa says it will ultimately produce a pipeline that computational photography will aid by integrating similar sampling technologies into the image-creation chain. He notes that skin tone is an area where the most improvement could come. “Most selfies look like crap, but they’re getting better,” he says.

One of the pioneering academics of computational photography, Marc Levoy, taught at Stanford, inspired and advised the founders of Lytro, and released an early iPhone app that created faux bokeh. He’s now at Google, and deferred my questions to the firm’s press relations department, which didn’t respond to a request for an interview. This isn’t unusual: Many researchers in this field have founded or joined startups or become part of teams at computer companies and dotcoms. That’s a reminder that there’s likely a fair amount more happening behind the scenes at smartphone makers, some of which will find its way into our hands.

Взято отсюда

Музыкально-карательная терапия на ТЖ

 2018-10-25 18:33:32
Кидайте в комментарии самые отвратительные, на ваш взгляд, музыкальные клипы, вызывающие у вас приступы ненависти\тошноты\диареи\желания съесть творожный сырок со вкусом винограда. Взято отсюда

CompUSA is back (sort of)

 2018-10-25 18:20:55

If your memories of tech childhood include trips to CompUSA to browse through the aisles of goodies that by the time you could afford them would be obsolete, well, welcome to my world.

TL;DR – CompUSA brand is back, now owned by DealCentral

CompUSA, for those who weren’t around them, was a small warehouse of goods that simply could not compete with the rise of Internet shopping. They had to have a pretty heft markup to pay for the huge space, but most people just didn’t want to pay that markup and were fine with waiting a couple of days.

But it was pretty great if you needed something right that instant.

CompUSA was founded in 1984 in Addison TX, started its expansion in 88, became publicly traded in 91, and had a whole lot of history before I started wandering the aisles of their Cool Springs location.

Photo credit: Terry Ross

The new incarnation of CompUSA can be found at CompUSA.com. The new business model appears to not be selling so much as directing people to reviews, deals, etc. They’ve hired deal hunters, an editorial team, and bought a name. So we’ll see how that goes.

Taking over a name after another company has failed with it is not an easy task, and whether this CompUSA will be any bit different from DealCentral remains to be seen. I think they’re counting on tech nostalgia like I have to start their reboot, but honestly most of my tech nostalgia involves remembering how utterly bad and shoddy most computer equipment was back in the day.

Man I had a lot of returns (not CompUSA’s fault, nor mine.)

So yeah, anyway, it’s a thing again.

Got any memories from the stores to share? Comment below. Think I’m asking you to comment below to spawn user engagement and that it’s a cheap trick bloggers use to gain SEO from being talked about? Comment below.

Actually I’m just remembering the smell of the place as you walked in – somewhere between cheap plastic, something that had burned (usually a power supply on the bench,) and too much hair product, but that may just be the era.

CompUSA is back (sort of) by Paul E King first appeared on Pocketables.

Взято отсюда

Высокоскоростные железные дороги.

 2018-10-25 13:45:12
В России есть много любителей китайских высокоскоростных железных дорог.  Которые страшно недовольно что у нас не строятся такими же темпами сверхскоростные железные дороги. Да что там у нас, их не делают даже в сверх богатых в США.

Не делают по одной простой причине, это не выгодно. Всякие возгласы о том, что недо-ВСМ строить - крайне сомнительная затея. Нужна только полноценная высокоскоростная связь отдалённых агломерация, а не паллиатив. не имеют под собой никакой коммерческой выгоды. Эти дороги никогда себя не окупят.

Конечно любой скажет, а как же Китай? На самом деле в Китае железных дорог, на треть меньше, чем в России, при в 9 раз большем населении. Как можно догадаться, высокоскоростные дороги могут использоваться в 9 раз большим числом людей. На конец 2017 г. Китай ввел в эксплуатацию почти 25 тыс. км высокоскоростных железных дорог. Это 2/3 от всех ВСМ на нашей планете. В прошлом году ВСЖТ воспользовались 1,71 млрд. пассажиров, что составило половину пассажирского ж/д трафика КНР. То есть на любые  650 км у них приходится 22 млн пассажиров. В России на все железные дороги, с электричками миллиард человек. На самой населенной линии Москва - СПБ Сапсан перевозит всего 3,6 млн пассажиров в год.
Все остальные направления дадут, в разы меньше пассажиров. А расстояния у нас в разы больше.
Объем инвестиций «РЖД» в 2018 — 8,8 млрд. долл. Объем инвестиций «Китайской железнодорожной корпорации» в 2018 — 107 млрд. долл.
Поэтому китайцы вкладывают и вкладывают деньги, у них же дорог изначально не было, они строят с нуля. У нас же уже есть сеть дорог. Улучшать ее ради скорости пассажира, не окупится никогда.

А окупается ли у китайцев? нет, даже у в таких тепличных условиях, с кучей платежеспособных клиентов, долг «Китайской железнодорожной корпорации» на 1/04/2018 составляет 800 млрд. долл.. В отчете за первый квартал компании указано, что общий долг компании составляет около 5,04 трлн., Что соответствует пятилетнему максимуму. А прибыль после налогообложения компании - 1,819 млрд. Юаней.
С такой прибылью, чтобы выплатить долг китайским железным дорогам надо 2750 лет. Денег с трудом хватает. Китайские железные дороги даже на порядок большими доходами чем предположительные российские, с трудом наскребают деньги, чтобы содержать эту инфраструктуру. Окупиться эти железные дороги никогда не смогут.
Вот как при этом выглядят люди которые требуют чтобы Россия возвела такие сверхскоростные дороги, получала с российских пассажиров на порядок меньшие деньги, ради того чтобы эти блогеры periskop или Зялт могли разок прокатится и написать пост, и заработать денежек на другие поездки.

Но вернемся к Китаю, ему тоже надо как выйти из этой патовой ситуации. У Китая  все есть.инфраструктура, ж\д состав, технологии строительства,  Чтобы заработать и хоть как то окупить свои железные дороги, китайцы дают кредиты другим странам, чтобы построить на эти деньги у них железные дороги. Они дают кредиты, Африке Азии, Латинской Америке дескать давайте за эти кредитные деньги мы построим вам дорог, а вы потом отдадите кредит, и еще будете содержать свою никому не нужную железку.

Да что там глобальный проект "Пояс и Путь", с кучей маршрутов придуман именно для того ,чтобы обеспечить работой "Китайские железные дороги". Для загрузки китайских мощностей даются кредиты под минимальные проценты. Кстати, по этой же схеме работает Росатом. Создается общество 50/50. Этому обществу дается кредит. Местные делают строительную часть,  проект и все оборудование делают в России загружая российские заводы. После выплаты кредита АЭС передается стране, а Россия получает деньги обслуживая станцию и поставляя российские ТВЭЛы , также забирая использованные радиоактивные отходы ТВЭЛы для использования их в российских ректорах на быстрых нейтронах. Россия получает поценты за кредит, попутно используя его половину для загрузки своих заводов и еще наживается на обслуживании.
Примерно такую же схему используют китайские дипломаты, втюхивая за кредит постройку китайцами железных дорог в других странах.
Есть уже первые взбунтовавшиеся против Китая. Малайзия отказалась от строительства железной дороги на Сингапур. Глава правительства отметил, что расходы на данный проект огромны, и он не сможет принести финансовой прибыли. Паназиатская сеть железных дорог, протяженностью 4 тысячи км. Кунь-минь Банкок- Сингапур терпит сокрушительный крах.


Что касается России, строить отдельные высокоскоростные дороги типа Москва- Нижний -Казань-Екатеринбург не нужно. Все железные дороги уже построены, надо только спрямить и расшить существующие, чтобы повысить скорость поездов до 150-200 км.
Отдельные высокоскоростные дороги никогда не окупятся. На расстояниях более 1000 км, типа Москва - Пекин пассажиров будет мало. Самолет все равно быстрей и проще, чем сутки часов на поезде даже со скоростью 300 км в час.

Железные дороги устарели. Даже безжелезнодорожном Китае они не окупаются, что же говорить о странах, где надо закрывать уже существующую сеть ради новопостроенной сверхскоростной. Тут убыток двойной. Повысить скорость можно, строить новую сплошной убыток. Вот у нс и не торопятся. Отказать Китаю не хотят, нам нужны его грузы, кредит нам не нужен у самих есть деньги. Вот и тянут уже десяток лет время, проектируя скоростную дорогу Москва - Нижний.


Нужен транспорт на других физических принципах. Скорость сравнимая с самолетной, по стоимости, как нынешние железные дороги, порядка 10 млн долларов за км. К примеру, вакуумная труба. Берут газопроводные трубы 1,55 м в диаметре, выкачивается воздух и туда запускаются капсулы с пассажирами или грузами. Экраны в капсулах показывают окружающую природу. Труб у нас полно, полная Украина

А строить новые железные дороги есть где.


По теме Колдобины Шелкового пути
Взято отсюда

Comment: Steve Jobs nailed the tech privacy issue back in 2010 [Video]

 2018-10-24 14:33:36

Speaking to a roomful of privacy commissioners today, Apple CEO Tim Cook quoted something Steve Jobs said about tech privacy way back in 2010.

Steve Jobs said in no uncertain terms: “Privacy means people know what they’re signing up for, in plain language, and repeatedly.”

To me, three things are notable about this statement …

more…

The post Comment: Steve Jobs nailed the tech privacy issue back in 2010 [Video] appeared first on 9to5Mac.

Взято отсюда