AKMA 3000mL

Following the Gothic themed Gothicism, this monster was created as the third Steampunk in the Dutch Laboratory.

The definition of AKMA comes from the Korean word [악마] which means “Devil”.

This time, our design scientists and creators added a mysterious and dark aura to the steampunk concept,

its dark color and sharp design makes it have a fictional and fantastic evil concept.

_______________________

AKMA 3000mL by Dutch Lab

[2014]

SHOP NOW

Кто–то разместил в петербургском метро ряд антивоенных плакатов, стилизованных под детские рисунки. Кто автор этой акции — пока неясно.

Написал Paang на politota.d3.ru

Написала Un_hombre на gif.d3.ru

05:30 25.02

Нашумевшая выставка польских художников «Моя Польша. Вспоминая и забывая» в эстонском Тарту, где они нестандартно взглянули на трагедию Холокоста, вызвала небывалое оживление в российских СМИ. Они не упустили случая привычно обвинить прибалтов в пособничестве фашистам и, по следам карикатурного скандала, заклеймить Эстонию как «карикатуру на страну». В Госдуме депутат от «Справедливой России» Олег Михеев назвал выставку «ударом по интересам России» и попросил генпрокурора Юрия Чайку проверить экспозицию на соответствие УК РФ, который позволяет привлекать к ответственности иностранных граждан, если совершенные ими преступления направлены против России.

Травля далекой выставки, как и более ранняя кампания против фильма «Левиафан», который еще не вышел в прокат, построена по старому принципу советской критики: «Пастернака не читал, но возмущен». Но лучше один раз увидеть — и поэтому, оказавшись на прошлой неделе в Тарту, я воспользовался случаем, чтобы посетить спорную выставку.

Старинный ганзейский Дорпат, имперский Юрьев, университетский Дерпт, где преподавали Тарле и Лотман, встретил меня серой, бесснежной европейской зимой. В субботний день улицы и кафе были полупусты, на жилых домах висели рядом эстонские и украинские флаги. Тартусский художественный музей расположился на Ратушной площади, где стоит знаменитая скульптура целующихся студентов, в так называемом «кривом доме», покосившемся здании конца XVIII века, принадлежавшем когда-то вдове Барклая де Толли. Выставка по размеру очень мала, занимает всего три комнаты этого скромного городского дома.

Посетителей встречает искусственная пальма — работа Иоанны Райковской под названием «Привет с Иерусалимских аллей». Художница поставила эту пальму в Варшаве, на пересечении улиц Иерусалимские Аллеи и Новый Свет, этим наивным приветом с почтовой открытки обозначая трагическую пустоту, образовавшуюся после истребления варшавских евреев, составлявших треть довоенного населения города. Прохожие, приходя в популярную пешеходную зону, типа нашего Арбата, неожиданно обнаруживают весьма неудобное послание из прошлого, вырывающее их из контекста шопинга и туризма.

Тема туризма продолжается в следующем зале, где два эстонских художника под псевдонимом Джон Смит изобразили скучающих путешественников в автомобиле. Они подъезжают к поросшему лесом холму, где стоят голливудские белые буквы HOLOCAUST. Шокирующее сближение Холокоста с Голливудом напоминает нам о том, что наша память о трагедии стала предметом рутины, объектом рынка и массовой культуры, растиражированной надписью с глянцевых постеров. Эта работа — ответ как циникам, которые говорят, что «евреи спекулируют на теме Холокоста» (как часто доводится это слышать — и в Европе, и в России!), так и коммерческим проектам типа фильма Стивена Спилберга «Список Шиндлера», где из трагедии Холокоста была сделана слащавая голливудская история с хэппи-эндом.

Тот же шокирующий прием использован в известной фотографии польского нонконформиста Збигнева Либеры «Резиденты», на которой группа смеющихся здоровых молодых людей кутается в одеяла за колючей проволокой, реконструируя знаменитое фото освобождения Освенцима в январе 1945 года (Либера прославился еще и тем, что однажды собрал модель концлагеря из стандартных деталей конструктора «Лего»). Что это: пародия на освобождение Освенцима или, наоборот, как предположил историк Холокоста Стивен Файнштайн, возможность зрителю поставить себя, сегодняшнего, сытого и смеющегося, на место этих заключенных, понять, что детали геноцида разбросаны вокруг нас, и достаточно просто их собрать?

Но самое сильное впечатление производят две работы классика современного польского искусства Артура Жмиевского, которые были изъяты из экспозиции после скандала в СМИ, но легко находятся в интернете. На первом видео «80064» сам художник в роли татуировщика предлагает обновить наколку с лагерным номером 92-летнему узнику Освенцима, и тот после долгих колебаний соглашается, попутно вспоминая о лагерном опыте. На втором видео, «Игра в пятнашки», группа обнаженных взрослых людей играет в салочки в странном полутемном помещении, которое оказывается газовой камерой, сначала вяло, затем все больше втягиваясь в игру, словно иллюстрируя своими мечущимися хрупкими телами «голую жизнь», о которой говорил итальянский философ Джорджио Агамбен: жизнь, лишенную прав, защиты, культуры, памяти, судорожно цепляющуюся за собственное существование.

Я не обнаружил на выставке ни юмора, ни цинизма, ни оскорбления памяти прошлого — всего того, о чем кричали с трибуны Госдумы и с экрана Первого канала. И не увидел там «оскорбительных карикатур», о которых говорили наши пропагандисты: под карикатурами, видимо, имелся в виду легендарный трехсотстраничный комикс «Маус» Арта Шпигельмана, рассказывающий о Холокосте через историю семейства мышей и получивший в свое время Пулитцеровскую премию: копии «Мауса» лежали на скамейках в залах выставки. Я нашел на выставке не смех, а боль — и попытку с этой болью разобраться.

Это, собственно, и есть основная задача современного искусства, которое работает с болевыми точками массового сознания и служит разновидностью коллективной терапии.

Боль возникает в столкновении табуированного места действия (концлагерь, газовая камера) и физического тела зрителя, которое словно вырывается из привычного существования и помещается в экзистенциальный контекст, на грань жизни и смерти, памяти и забвения. Застарелая травма извлекается наружу, боль лечится болью, с трагедии соскребается патина официоза, ореол сакрального — и она актуализируется, переживается заново как физический опыт наблюдателя, заставляя его войти в кожу жертв Холокоста. Художники провоцируют зрителя, взрывают его фреймы, используют гротеск (смеющиеся люди за колючей проволокой, детская игра в газовой камере), чтобы вывести его из зоны комфорта, заставить его испытать не смех, но страдание. Они извлекают память о Холокосте из дальнего угла нашей души в зону активного осознания, переживания, боли, используют шок как последнее прибежище «голой жизни» перед лицом небытия.

В России сегодня такая выставка была бы просто немыслима: художники и кураторы прямым ходом угодили бы за решетку.

Это свидетельство не особого русского благочестия, а свирепой (само-)цензуры, симптом застарелой травмы, которая проявляет себя страхом перед прошлым. За лицемерной заботой о «памяти прошлого» и борьбой с «фальсификациями» стоит нежелание поднять, обсудить и изжить травматический опыт XX века. Весьма показательным является недавний отказ Верховного Суда рассекречивать архивы НКВД: суд признал законным отказ ФСБ в снятии грифа «секретно» с письма Николая Ежова 1937 года о «деле харбинцев», по которому были репрессированы тысячи русских эмигрантов из Китая. Это нарушает Указ Бориса Ельцина 1992 года, обязывающий ФСБ рассекречивать все материалы, касающиеся массовых репрессий, но на дворе у нас не 1992-й, а 2015-й…

Тем же страхом перед прошлым продиктовано закрытие минувшим летом музея истории репрессий «Пермь-36», основанного на месте бывшей исправительно-трудовой колонии, где в советское время отбывали наказание диссиденты, в том числе Владимир Буковский, Сергей Ковалев, Натан Щаранский. Между тем в Иркутске планируется строительство новой взлетно-посадочной полосы международного аэропорта, которое затронет мемориальное кладбище жертв террора в урочище Пивовариха, где в 1937-1938 гг. сотрудники НКВД тайно закапывали тела расстрелянных: всего там могут покоиться останки до 20 000 человек. Это захоронение, еще в 1997 году официально объявленное памятником истории и культуры регионального значения, планируется разрушить, урезать или перенести, и новая ВПП аэропорта, печального известного своей статистикой авиакатастроф, может пойти буквально по костям жертв сталинизма, в самом прямом смысле закатывая в бетон нашу память о репрессиях.

Пермский музей и иркутское кладбище не вписываются в благостную картину истории, как не вписывается в нее «Архипелаг ГУЛаг» Александра Солженицына, который писатели типа Захара Прилепина и Юрия Полякова призывают изъять из школьных программ. Любые попытки задать вопросы к исторической памяти оборачиваются массовой истерикой охранителей и травлей вопрошающих, как это случилось с опросом телеканала «Дождь» о блокаде Ленинграда в январе 2014 года, и видимо, приведут-таки к принятию закона об уголовной ответственности за очернение истории, который окончательно пресечет в России дискуссию о сталинизме, репрессиях, ГУЛаге и вообще о преступлениях СССР.

Наша коллективная память превратилась в минное поле, в пространство оскорбленных чувств и табуированных тем, в заповедник комплексов и фобий: страх перед Майданом, заставляющий выводить на улицы колонны бюджетников и чернорубашечников, и страх перед Западом, выливающийся в запреты на изучение иностранных языков; страх перед будущим и страх перед прошлым. Болезнь не вылечена, а вытеснена, прошлое загнано в подсознание как непроговоренная и неотрефлексированная масса, лишь слегка прикрытая сверху лаком официальных речей и единых учебников. В фундаменте российской власти заложена пустота — страх перед прошлым, негласный договор не трогать его, а в основе массового сознания — амнезия, tabula rasa, инфантильная уверенность, что Сталин был «эффективным менеджером», а Холокост — это «клей для обоев».

Но прошлое все равно напоминает о себе неврозами, кошмарами, являющимися из небытия призраками и мазохистской ностальгией по сталинской твердой руке.

Работать с травмой прошлого могут у нас немногие, к примеру, «Мемориал». В эти дни в Международном Мемориале в Москве проходит выставка «Право переписки», в которой представлены записки и письма политзаключенных советских лагерей 1920-1980-х гг. Там собраны уникальные документы эпохи: послания, написанные на обоях, спичечных коробках, обрывках папиросных пачек, вышитые на тряпочках, нацарапанные на бересте — заключенным бумаги не полагалось. Крики о помощи, слова ободрения или наивная уверенность в собственной невиновности и в том, что «скоро разберутся». В цокольном этаже «Мемориала» на Каретном ряду, оборудованном архитектором Юрием Аввакумовым как стандартная советская посылка — фанерный ящик, обтянутый синей бязью, — стоит неумолчный шепот тысяч умолкших голосов и исчезнувших жизней, там память возвращается в наше физическое пространство в виде этих шероховатых клочков.

Но что-то мне подсказывает, что заочные российские критики выставки в Тарту не заглянут и в подвал на Каретном ряду: им достаточно своей хорошо оркестрованной ненависти и неколебимой уверенности в собственной правоте.

Ирландский пастор увидел в йоге «царство тьмы»

Роланд Колхаун (Roland Colhoun), католический священник из североирландского прихода Дерри, высказал опасение, что занятия йогой могут привести христиан в «царство тьмы». Об этом пишет The Independent со ссылкой на приходское издание Derry Journal.

«Когда вы обращаетесь к опыту других культур, которые находятся за пределами христианского домена, вы не знаете, что вы открываете для себя», — сказал пастор. Люди могут заниматься йогой с благими намерениями, но эти занятия ведут в «дурную духовную область» и под контроль Сатаны.

«Злой дух может быть передан в различных направлениях. Я не говорю, что каждый получает его или что это происходит каждый раз. Люди могут заниматься йогой безопасно. Но всегда есть риск», — пояснил священник.

Бывший Папа Бенедикт XVI, еще в бытность кардиналом, предупреждал свою паству, что йога, дзен и другие формы трансцендентальной медитации могут «перерасти в культ тела», что обесценивает молитву.

Это не первый случай настороженного отношения к популярной йоге со стороны религиозных деятелей или верующих людей. Например, в октябре 2014 в австрийской начальной школе запретили занятия йогой по религиозным соображениям.

Йога — это совокупность духовных, физических и психических практик. Существует много форм йоги, некоторые из них тесно связаны с религией, прежде всего с индуизмом и буддизмом. В Европе занятия йогой чаще всего воспринимают как модный вид физкультуры.

Насколько за это время подорожали основные продукты и бензин, насколько уменьшились зарплаты и пенсии в долларовом эквиваленте и выросли коммунальные платежи. На чем теперь экономят украинцы и от чего отказываются?

В предстоящие выходные исполняется год, как в Киеве был свергнут Виктор Янукович. 22 февраля теперь уже бывший президент Украины покинул свою резиденцию.

За год украинская гривна подешевела к доллару на 200%. Национальная валюта, стоившая «до революции» 9 гривен за доллар, сегодня в обменных пунктах торгуется по 27-28. Средняя зарплата составляет 150 долларов против 400 годом ранее. Она стала самой низкой не только в Европе, но и на пространстве СНГ. (В Киеве немного больше — 210 долларов). Средняя пенсия — 60 долларов.

При этом резко подорожала «коммуналка» — в два раза. Сегодня за среднего размера двухкомнатную квартиру в центральных районах Киева надо ежемесячно платить 34 доллара. Приходится от многого отказываться, говорит жительницы Киева Анна.

Десяток яиц на Украине стоит в среднем 70 центов. Это почти в два раза дороже, чем год назад. Двухсотграммовая пачка сливочного масла — 65 центов. Хлеб подорожал не сильно. Киевлянин Александр экономит на импортных продуктах.

Сегодня литр бензина АИ-95 стоит на Украине три четверти доллара. За год в американской валюте подешевел, а в гривнах стал на 50% дороже. Сергей из Киева пока ни в чем себе не отказывает. Но ожидания тревожные.

Лучше ехать на метро. Хоть и стала одна поездка в киевской подземке почти в два раза дороже. Ну, а настроение может поднять McDonalds. «БигМак» на Украине можно купить за доллар и 20 центов. Согласно индексу этого американского бутерброда, дешевле нет нигде. А в США в прошлом году он стоил 4 доллара 62 цента. Впрочем, в Америке вряд ли что-то изменилось.

Написал UbboSathla на img.d3.ru

Eastern Air Lines являлась одной из крупнейших американских авиакомпаний с 1926 по 1991 г.
История компании берет свое начало в конце 20–х годов прошлого столетия, когда Pitcairn Aviation выиграла тендер на доставку почты из Нью–Йорка в Атланту, после чего была приобретена владельцем North American Aviation Клементом Кейзом и переименована в Eastern Air Transport. Спустя 4 года, когда владение перешло General Motors, компания обрела свое более известное название Eastern Air Lines, а в 1938 за 3,5 миллиона долларов была выкуплена легендарным асом Первой Мировой войны Эдди Рикенбекером, при котором началась эпоха бурного развития, и к марту 1939–го Eastern выполняла уже 19 пассажирских рейсов по будням, являясь 4–й авикомпанией страны по объему перевозок. Однако, в конце 50–х годов, несмотря на приобретение Colonial Airlines, открывшее новые маршруты в Канаду, с появлением реактивных самолетов и ростом числа конкурентов, Рикенбекер был вынужден передать управление компанией, окончательно уйдя из нее в 1963 году в возрасте 73 лет. В компании началась эра реактивных двигателей.
В 1960 году были запущены первые дальнемагистральные рейсы из Чикаго в Нью–Йорк и Майами. Продолжая стремление Рикенберга к инновациям, 1 февраля 1964 авиакомпания стала первым эксплуатантом самолетов Boeing 727, поспособстовав тем самым развитию крупнейшего на сегодняшний момент авиаконцерна, более того — они так же стали первым американским оператором самолетов Airbus A300 и принимали активное участие в начале полетов на Boeing 757.
Огромным прорывом для авиакомпании стал запуск кампании под названием Eastern Air Lines Shuttle — своего рода воздушным маршрутным такси, представлявшей собой запуск 95–ти местных рейсов из Нью–Йорка в Вашингтон и Бостон каждый час, с 7 утра до 10 вечера.
В 1971 году Eastern стала официальным перевозчиком Walt Disney World и оставалась им вплоть до банкротства в 1989г.
Середина 80–х, когда компанию начал одолевать кризис, была ознаменована рядом громких, но спорных кампаний, как например "100 дней — мы каждый день будем становиться чуточку лучше", или "Полуночное спецпредложение", суть которого была в дешевых перелетах на грузовых рейсах в ночное время — отсутствие каких–либо удобств и красные глаза не отпугивали разве что нелегалов, неформалов и студентов.
Eastern начал терять деньги с появлением т.н. low–cost авиакомпаний — перевозчиков, предлагающих низкие тарифы без излишеств и дополнительных сервисов, как например People Express.
Теряя компанию, бывший астронавт Борман согласился продать ее в Texas Air, возглавляемую Франком Лоренцо, входившим в топ–10 худших менеджеров столетия по версии журнала Time.
В 1989 Лоренцо продал Eastern Air Lines Shuttle магнату недвижимости Дональду Трампу, в то время как остальная часть была продана принадлежащим Лоренцо Texas Air и Continental Airlines.
В результате ряда забастовок, высоких цен на топливо, неконкурентоспособности и прочих экономических проблем, авиакомпания прекратила осуществлять полеты в полночь 19 января 1991 г.
В 2011 г. было принято решение о воскрешении авиакомпании, которая планирует начать выполнение рейсов в марте 2015 г.
P.S. фотограф — Bruce Dale

Написала shevaA на historyporn.d3.ru

Написала Bronepoezd на xepnya.d3.ru

Написал sameshit на candycandy.d3.ru

Когда я был маленьким, то я очень радовался тому, что я родился в СССР.
Я точно знал что:
1. В Америке каждый день беспорядки. Там протестуют против войны и безработицы, а полицейские бьют всех резиновыми палками и сажают в тюрьму. Ещё там есть водомёты и резиновые пули, которыми стреляют в негров и мексиканцев.
Такого беспредела в СССР, конечно же не было.
2. В СССР есть бесплатные врачи. Если ты заболеешь в Америке, то тебе надо будет продать всё, чтобы заплатить врачам.
3. В СССР тебе есть где жить. В Америке вообще непонятно, как люди жильё находят. Ясность была лишь с бомжами, так как советские дети тоже умели строить шалаши из того, что найдут на помойке.
4. Творческий человек может в Америке выжить лишь тогда, когда он пресмыкается перед богачом, ублажая его сексом и насилием. Что это такое мы точно не знали, но знали, что это что–то очень плохое и простые американцы от этого сильно страдают.
5. Американская военщина была везде, где кто–то голодает или страдает от непогоды. Если у кого–то такие неприятности, то США первым делом подарят ему кучу оружия и заставят говорить об СССР плохо. СССР так никогда не делает. Советское оружие это даже не оружие, а лишь защитная экипировка.
6. В СССР все перевыполняют план по пшенице и чугуну.
7. В СССР передовая наука и искусство. Мы всегда обгоняем и получаем призы.
А в Америке наука служит лишь военным целям, поэтому когда они на нас сбросят ядерную бомбу, нам надо будет взять тревожный чемоданчик и идти в бомбоубежище. Дальше скажут как победить.
8. Мы за мир. Но если что — то и весь мир за нас, кроме Гренады, которую оккупировали США.
Вот так я помню свою детскую геополитику.

Написал Mak_Sim на ussr.d3.ru

Оригинал взят у natabelu в БЕЗ РЕЦЕПТА